Рассказы реаниматологов от каких болезней умирают новорожденные. Как я в реанимации лежал

Смерть в реанимационном отделении - частая гостья. Ее редко кто видит, но некоторые слышат, а многие ощущают ее близость. По словам врачей и сестер, годами работающих с крайне тяжелыми больными, приходит она тихо, почти неслышно...

Я дежурила в реанимационном отделении, - рассказывала медсестра одной из больниц, - когда из-за аварии внезапно погас свет. Я сразу схватила дыхательный мешок и начала вентилировать легкие молодого человека, еще не проснувшегося после наркоза. Вдруг за спиной я услышала тихие шаги. Казалось, что кто-то ходит радом в мягких войлочных тапочках. Когда свет включили, больной был мертв".

А вот рассказ медсестры из другой больницы:
"В палате для крайне тяжелых больных умирал от рака печени молодой человек. Таких больных не реанимируют, а ставят капельницу с обезболивающим и снотворным препаратами. Больной спит без боли и мучений до самой смерти, но никто из врачей и сестер не приближает ее. Эвтаназия (право на смерть) законом и, что самое главное, современной врачебной моралью запрещена. Я пришла заменить капельницу и услышала за спиной тихие шаги. Обернулась и увидела, как простыня над больным слегка приподнялась, а потом опустилась на место. Он вздрогнул, неглубоко вздохнул и выдоха уже не сделал. Я закрыла ему глаза, связала полотенцем руки и в этот момент услышала, как шаги удаляются".

16-летнюю девушку изнасиловала банда подонков. А чтобы замести следы, выбросила с четвертого этажа на асфальт. В операционную ее привезли в критическом состоянии. Артериальное давление уже не определялось. Сразу же начались реанимационные мероприятия. На этот раз тихие шаги услышали сразу несколько человек из реанимационной бригады. "Выведите из операционной посторонних!" - сказал дежурный хирург, и шаги удалились. Девушку спасли. Уже потом, когда ее жизнь была вне опасности, врачи и медсестры вспоминали: кто же мог зайти к ним в операционную? Оказалось, что никто посторонних не видел, но шаги слышали почти все.

В реанимационном отделении одной из больниц Санкт-Петербурга пустует палата N5. Там стоит приготовленное к списанию оборудование, и сотрудники отделения без особой надобности стараются туда не входить. Дело в том, что много назад в палате умирал заведующий этим отделением. Умирал он от рака легких долго и мучительно. С тех пор в этой палате живет призрак профессора. Я, признаться, успел застать курс научного атеизма в институте и в подобные рассказы не верил.
В 1992 году к нам на работу пришла молоденькая медсестра, сразу, после училища. Дежурство было спокойное, и ей разрешили поспать несколько часов. Ради прикола мы отправили спать ее в ту самую палату. Разумеется, для чистоты эксперимента про призрак не рассказывали. Где-то через час раздался дикий крик. Я никогда не слышал, чтобы так кричала женщина. Мы вбежали в палату и принялись успокаивать медсестру. Через полчаса она пришла в себя и рассказала, что к ней подошел одноглазый мужчина, прикоснулся к ее лицу и сказал: "Это моя кровать!"
Даже если до сестры и дошли слухи о привидении, то о том, что покойный заведующий потерял на войне глаз, она не могла знать. С тех пор мы подобных экспериментов не повторяли, и палата продолжает пустовать.

Раз в полгода я стабильно попадаю в реанимацию. Это связано с моей болезнью, так что я привыкла. В этот раз положили меня сразу после Рождества. Мысленно я уже смирилась с тем, что придется четыре дня поскучать в реанимационной палате, но к вечеру второго дня скучно уже не было. Было страшно.

Немного разъясню. Реанимационное отделение — это отдельное здание рядом с другими отделениями больницы. Огромное помещение: шесть палат (по три с каждой стороны), пост медсестры у входа и гардеробная. Коридор очень длинный и холодный, так как часто открываются двери, да еще и со светом там всегда были проблемы. В общем, веселого мало.

Так как я попала в реанимацию во время новогодних праздников, во всем отделении я была одна. Утром меня посещал целый консилиум врачей, проверяли мое состояние и анализы, а ко второй половине дня в отделении уже никого не было — только я и санитарка. Благо, эта девушка (имя просила не разглашать, так что назовем ее Ирой) старше меня всего на два года, так что хоть было с кем поговорить. После обеда она всегда сидела у меня, развлекала и заодно следила за моим состоянием.

В тот вечер Ира не пришла, так как в отделение поступил кто-то еще. Врачи, как всегда, суетились, медсестры с лекарствами носились по всему помещению, а я лежала в палате под капельницей, пытаясь хоть что-нибудь расслышать сквозь небольшую щелочку в двери. Позже, когда суматоха улеглась, врачи стали расходиться по домам, а Ира, как всегда, зашла ко мне, тогда я и узнала, кого положили в соседнюю палату.

Что мне показалось странным, Ира зашла ко мне тихо, а потом еще и дверь прикрыла, будто опасалась, что нас кто-нибудь услышит. Вот что я узнала.

В городе, в одном из спальных районов случился пожар. Семья из четырех человек сгорела заживо, удалось спасти только одну девушку, которая и лежала в соседней палате. 80% (!) тела в ожогах. Как выжила — никто не знает, говорят о чуде.
— Страшно там находиться, рядом с ней — сказала мне Ира тогда шепотом. Говорит, что всякое видела, но такое — впервые. Просто обугленный человек, глаза выгорели, губ нет, щеки то ли впавшие, то ли тоже выгорели. А про тело так вообще страшно вспоминать. Дышит очень тяжело, а когда начинает стонать от боли — так вообще мурашками покрываешься.

Мне тогда тоже стремно стало, но я стала успокаивать Иру, мол, не бояться надо ее, а жалеть. Дальше мы перевели тему, немного развеселились и стали о всякой ерунде болтать. Около часу ночи услышали шум в соседней палате. Ира прислушалась, глубоко вздохнула и пошла к той обгоревшей девушке. Приходит через минут пять, белая, как мел, руки трясутся. Рассказывает — ту девушку, как и положено, обмотали бинтами. Оставили только дырочки для рта и носа, чтобы дышать могла. Ноги и руки аккуратно привязали к кровати, чтобы не шевелила ими. Так вот, заходит Ира в палату, а та девушка сидит в кровати и тяжело дышит. Как она смогла руки и ноги развязать — загадка. Ира сначала вообще боялась подходить к ней, а потом быстро конечности привязала обратно и ко мне побежала. Где-то через полчаса после этого, когда мне удалось успокоить Иру, в тишине отделения послышались стоны. Вот тут и у меня волосы дыбом стали. Это даже не стоны, а завывания, такие тяжелые, протяжные, сопровождающиеся хрипами и покашливанием. Как будто человек пытается дышать полной грудью, в то время как у него вырезают легкое. В общем, жутко. В ту ночь я уснула только около четырех, а Ира так и не смогла, просидев на посту и слушая эти стоны.

Проснулась я оттого, что в отделении снова кипиш. Подумала, что кто-то поступает и снова заснула. Окончательно выспалась я к пяти часам вечера. Первое, что я заметила, открыв глаза, так это то, что дверь в мою палату была настежь открыта, а на посту Иры не было. В отделении вообще никого не было, судя по могильной тишине. И тогда я услышала снова эти жуткие стоны из соседней палаты, эти хрипы, едва различимый голос. Но теперь я была одна и было еще страшнее. Да еще, как в ужастиках, в коридоре начал мигать свет. Правда, это быстро прекратилось. А стоны как будто усиливались, словно девушка, издающая их, пытается подняться. Где-то через минуту эти стоны были уже около моей палаты и вот тут мне совсем поплохело. Она ведь не может двигаться, ей даже с трудом удается дышать. Как я могу слышать ее дыхание рядом с моей палатой? В страхе я закрыла глаза и попыталась натянуть одеяло на голову, пока не услышала знакомый голос. Пришла Ира и, по привычке кинув куртку прямо на стул на посту, зашла ко мне. Спрашивает, чего я белая вся, а я смогла ответить только через минуту. Рассказала ей все, как есть и пусть считает меня сумасшедшей. Но не тут-то было. Она смотрит на меня во все глаза, не моргает даже, как будто привидение увидела. Встала, закрыла дверь в палату, села и рассказала вот что.

Этим утром, около восьми, снова начали слышаться стоны. Ира пошла в палату и чуть не обомлела: та девушка снова каким-то образом развязала руки и ноги и сидела на кровати, свесив одну ногу вниз. Хорошо, что к тому времени уже и врачи пришли. Пытались ее обратно уложить, а она ни в какую. Пока привязывали, успела рукой себе бинт с лица содрать, вместе с кожей. А через двадцать минут, постонав, умерла. Вывезли ее из отделения все врачи и Ира вместе с ними (это объясняет отсутствие кого-либо, когда я проснулась), все двери открыли на проветривание (моя открытая дверь в палату), а вот стоны, которые я вообще не должна была слышать, так как в живых девушки уже не было — я объяснить не могу. Хотя уверена, что не спала, что мне не послышалось, не привиделось, все было до жути реально. Сейчас, когда кому-нибудь рассказываю эту историю, мысленно нахожусь там, в том отделении, а за стеной лежит (или сидит) еле живая девушка.

Когда мои четыре дня в реанимации подошли к концу, меня на каталке вывозили к отделению, в котором я и должна была лежать еще около недели. Провозили меня по всему отделению к выходу и мимо той палаты. Она не то, что была закрыта, она была опечатана. Может, на ремонт закрыли. Но что-нибудь узнать мне тогда не удалось — я успешно прибыла в свое отделение, а Ира ушла на больничный в тот же день.

Post Views: 694

Привет всем. Решила написать еще историю.
Я работаю в реанимации инфекционной больницы. Где почти каждую ночь происходят странные вещи. Так как у нас лежат, почти все, безнадежные больные, доживающие свои последние кто часы, а кто дни, то ночами поспать не удается, часто приходиться констатировать смерть. Может кто знает, что в реанимации всех пациентов привязывают к кровати, так как в период болезни многие не контролируют своих действий, могут встать и написять на приборы, а некоторые попадаются буйные, кидаются на мед. персонал.
Короче, я это расписываю, потому что будет много историй про мо работу, которые я напишу, если вам эта понравится.
Так вот, 23 июня этого года, я, как обычно, заступила на дежурство (я – врач-инфекционист). Помню, посмотрела на время – было 18 часов, и пошла делать обход. Всех посмотрела, выяснилось, что одна палата пустует. Я попросила девочек (мед. сестер) помыть ее, включить кварцевальную лампу и закрыть. Сама пошла в ординаторскую, заполнять истории болезни.
В 00-30 приспичило в туалет (смотреть время – моя профессиональная привычка), прохожу мимо пустой палаты (вместо стен у нас окна, чтобы было видно пациентов) и вижу девушку, привязанную к постели, раздетую, все как положено, и она смотрит на меня (бывает, что пациенты приходят в сознание). Я удивилась – как это, положили больную и мне ничего не сказали. Ну, думаю, осмотрю ее, потом пойду дам чертей девчонкам. Захожу (дверь открыта), лампа горит, ну это вообще, думаю, девочки переработали (нельзя пациентам находиться в палате с включенной лампой). Подхожу к ней, говорю:
– Вы к нам сегодня поступили?
Она мне:
– Нет.
Ну, думаю, с отделения какого-нибудь спустили (реанимация в подвале). Я говорю:
– Сейчас я вас осмотрю и задам несколько вопросов, вы не против?
– Нет.
– Вот и хорошо.
Одеваю перчатки. Смотрю глаза, а зрачок на всю радужку. Ну, думаю, бывает так после некоторых лекарственных препаратов. А она на меня так посматривает:
– Ты, говорит, новенькая здесь?
Странные, думаю, вопросы задает, а сама отвечаю:
– Полгода уже работаю.
– То-то, говорит, я тебя здесь не видела.
Я вообще обалдела. Ну, осмотрела ее, печень увеличена, кожные покровы желтушные. Гепатит. Пойду, думаю, схожу к медсестрам, дам чертей и заодно возьму историю болезни. Вышла из палаты, оглянулась, а она смотрит и взгляд какой-то страшный, исподлобья.
Захожу в сестринскую, девчонки чай пьют. Я говорю:
– Что ж вы, пациентку привезли, а мне ничего не сказали.
Они говорят:
– Какую пациентку? Нам никого не привозили.
Ну, я струхнула, говорю:
– Пойдем, посмотрим.
Приходим, а там пусто, дверь закрыта. Они мне:
– Ну и шуточки у вас, Ирина Владимировна.
А мне-то не до шуток. Пошла с ними в сестринскую и до утра не выходила. А утром пришел заведующий, я к нему:
– Петр Александрович, сегодня такой случай со мной произошел.
И все ему рассказала. А он мне:
– Ты не первая, кто ее видит. Пять лет назад в этой палате в страшных мучениях скончалась девушка. Мы ничем ей не могли помочь. С тех пор, она каждый год приходит в эту палату.
Я стою в шоке.
– Ничего, – говорит, – она у нас не одна. Есть еще такие, и ты с ними еще познакомишься.

Продолжаю добавлять новое в реальных смешных историях мед работников.

Из диалога родственницы больного и начмеда:
- Конечно, шея заболит, раз ваши подушки такие плохие!
- Наши и плохие?! Да если бы Вы знали, сколько на них больных поумирало!

Из истории болезни, назначение:
T. Omeprazoli - 20 mg
п/к 2 р/день (сложно таблетку ввести подкожно)

Из диалога больных:
- Вы знаете, я бананами совершенно брезгую. Во-первых, они жутко вредные, а во-вторых - из собирают негры, а они все от рождения генетически больны гонореей.
- Нет, это неверно. Не все, большинство.

Из диалога кардиохирурга и врача реанимационного отделения.:
- У больного гемоглобин 52 г/л. Почему вы не провели онкопоиск (ФГДС, бронхоскопия и прочее)???
- На момент поступления больного в отделение реанимации предполагалось, что онкопоиск боудет проводиться в условиях патологоанатомического отделения...

"Мимо реанимации проскочить нельзя. Разве что прямо на кладбище."

Зав. отделением:
- Я весь в кровище, как Буратино...

Странно, вводили седатив одному больному, а спит другой...

"Засыпая в кровати с сигаретой, помните, что пепел на полу может оказаться вашим."

Регламентированная запись в и/б при реанимации:
"... больному показано введение ядовитых лекарственных веществ." (об атропине)

Разговор с асоциальным больным, с туберкулёзом, пред плевральной пункцией:
- Новокаин переносите?
- Не знаю.
- У стоматолога бывали?
- Нет.
- А где все зубы?
- Сам удалял.
- Как сам?
- Плоскогубцами.
- Может, сами себя и пропунктируете?
- Так мне со спины не видать.
- Я вам зеркало поставлю...

Разговор в сестринской:
- Беременным нужно есть овощи, как можно больше овощей...
- Если есть одни овощи, можно Чипполино родить!

Секретарь шефа:
- Алло! Реанимация? Вы не могли бы отреанимировать Нокию, а то совсем сдыхает.

Больная с обширным инфарктом миокарда:
- Я принимала каптоприл, а потом, видно, купила поддельный. Ну, он меня и подделал... И уделал!

Запись в и/б (обход доцента и зав. отделением):
"... учитывая динамику ЭКГ и отсутствие повышения уровня маркеров повреждения миокарда в крови, складывается представление об эпизоде острой коронарной недостаточности некоронарогенного генеза."

Давление у больного невысокое. Точнее, можно скзать, что его вообще нет.

Хирург, осматривя больную с клиникой перитонита:
- А может, он у неё цетрального генеза?

У меня был пациент - несколько ходок, весь в татуировках, три инфаркта...
- А как у них инфаркты обозначаются?

Рентгенолог Н.А. обсуждает с зав. отеделением на посту снимки больной, которую в данный момент реанимируют:
- По снимкам - ничего особенного, даже положительная динамика, но (посмотрев на больную), по-моему, она себя нехорошо чувствует...

Больная правой рукой совершает постоянные мелкие движения и уже удалила мочевой катетер.
- Да, это известно. Мошонку чешут перед смертью.

Разговор с хирургом 2 х.о.:
- У нас больной лежит - не то профессор, не то академик...
- А зачем он у вас лежит? Для них есть специальная больница - больница Академии наук!

Рентген-техник, усиленно дыша в сторону:
- Какой снимок вам нужен?
- Обзорный.
- Обзорный сердца или обзорный лёгких?

Здравствуйте, это О.В. У вас лежит больная М., это мама моего очень близкого друга. Как её состояние? Я так за неё переживаю!
- Состояние крайне тяжёлое...
- Ну хорошо. Я сегодня улетаю в Египет. Вы не могли бы прислать мне смс-ку, если она умрёт?

О чём вы подумаете, если на приём приходит молодая девушка и говорит, что ей всё время не хватает воздуха и хочется сделать глубокий вдох, чтобы протолкнуть воздух в лёгкие?
Ответ медсестры (студентка 5 курса): О том, что у неё тугой лифчик

Ну, женщина мне говорит:"Заходите завтра - завтра будут." Я вчера пришёл завтра, а там мужик. Я говорю:"Мужик, тут вчера была женщина, и она мне обещала!"

Старшая сестра:
- Попрошу сестёр уходить в декрет строго по графику. А график составлять заранее...

Из истории болезни: "Осмотр в приемном отделении.Больная лежит на кушетке и ритмично стонет."

Диагноз при поступлении в ЛОР-отделение: " Муха в ухе"
Диагноз при выписке: "мухи в ухе нет".

Жена одела на голову мужу кастрюлю.Поступает с диагнозом:"Голова в инородном теле".

Скорая как-то написала "ушиб всей бабушки..."

Запись в карте реаниматолога: "Несмотря на проводимую терапию у больного появились трупные пятна".

Диагноз: "Общая пришибленность организма".
Из дневника в истории болезни: "Больной в коме. Ночь проспал спокойно".

"Состояние больного тяжелое. Вызван реаниматолог. Изо рта запах алкоголя. Употребление алкоголя не отрицает".

D одной больничке титульные листы историй болезни заполняла полуграмотная бабулька. В одной из таких историй лечащий врач обнаружил запись "Профессия: пес-кастрюльщик". Стали выяснять что же это за профессия такая. Оказалось - пескоструйщик.

"Несмотря на проводимое лечение ухудшения не наступило".

Хирург в амбулаторной карте: "...Диагноз: злачная опухоль - рак..."
Он же в объетивном статусе: "ПИС - в норме". Долго не могли расшифровать... оказалось: печень и селезенка - в норме

В карте стационарного больного запись анестезиолога-реаниматолога: "реанимационные мероприятия без эффекта - очнулся сам".

«… На груди и спине — большая рваная кофта…»

«У больного обнаружено несварение картошки».

«Температуру сбивали встряхиванием градусника».

«Диагноз: рваная рана пасти и колотая рана моргал».

«… Больной был доставлен в травмпункт с многочисленными родственниками…»

«Больной считает себя Кутузовым на основании того, что так записано в его паспорте».

«… Отказался закрыть один глаз под предлогом того, что не хочет спать…»

«Реакция Вассермана положительная, реакция больного — нет».

«… Больная чувствует себя хорошо, ей еще ни с кем так не было».

«Сердце больного и он сам ритмично бьется…»

«Флюорография больного выявила неисправность индукционной катушки рентгеновского аппарата».

«Больной заявил, что мочеиспускание у него в последнее время сопровождается нестерпимым удовольствием…»

«Перестал ходить под себя. Ходит вокруг да около».

«Клизму переносит хорошо, матерится шепотом...»

«Больной думает, что он шибко умный, а мы нанимались тут его лечить за гроши».

«В районе копчика явственно прощупывается проход, ведущий в глубь больного. Проход хорошо просматривается, без отклонений, прямой, хорошо развитый. На ощупь длина кишечника больного составляет 10-14 метров. Это нормально».

«До поступления в нашу клинику больной проходил обследование у инопланетян. В выданной ими справке написано: «Билет автобусный, проезд в один конец»…»

«По словам больного, ему очень помогает настойка боярышника…»

«После удаления из-под кровати больного ведра с краденой хлорной известью, у него пропали кашель и выделения изо рта и носа».

«Обратился с жалобой на острое, режущее похмелье, жар труб».

«Больная от лечения отказалась, мотивируя это слабым здоровьем, а также тем, что она не больная, а маляр…»

«На ощупь больной оказался ростом 150 см, девушка…»

«В последние две недели стул у больной нормализовался до частоты ноль раз в день».

«Перед смертью больной выглядел молодцом, ни на что не жаловался. Такое состояние продолжилось и после смерти больного».

«Полсе проведенного лечения полностью восстановились мыслительные функции, на лбу появились нормальные морщины, проступили извилины…»

«… От лечебного ежедневного просмотра таблицы для проверки зрения отказался…»

Девочка развивается нормально, яички в мошонке. (в мед карте)

"Больному дан рецепт, который просим съесть."

"Также левый глаз сказал, что не видит нормально"

"Цвет стула пахнет очень плохо"

"В 87 году удалена карцинома яичника, которая чувствовала себя хорошо"

"Сделаем с больного ксерокопию и дадим ему с собой"

"Упал, выгуливая велосипед"

"Кончим больного несколькими дозами преднизолона в течение пары дней"

"Расказывает, что уши по утрам довольно болезненны, особенно, когда поднимает их с подушки"

"Использование правго уха на левой стороне не рекомендуется"

"На пальце ноги воспаление. Удалим все пять пальцев"

"Больной смог нормально говорить правым ухом"

"Заболел диабетом. Болеет до сих пор"

"Больной получил симптоматическое лечение, польза от которого была временной"

"Яичко и половые члены"

"Больной пришел показать средний палец"

"При чистке картошки заболел правый голеностоп"

"В день независимости упал с унитаза"

"С утра губы начали опускаться"

"Больной - шофер. В остальном здоров."

"Употребляет в день 20 бутылок пива. Утверждает, что пиво единственная подходящая для него
пища. Употребление алкоголя отрицает"

"Состояние удовлетврительное. В настоящий момент мертв".

Больная до приезда скорой помощи половой жизнью не жила. (Из истории болезни)

Больная утверждает, что инопланетяне живут у нее дома под видом тараканов. (Из истории болезни)

Больного в палате нет - значит, состояние удовлетворительное. (Из истории болезни)

Больной в постели активен, часто меняет позы. (Из истории болезни)

Больной мочился тонкой, нежной струйкой. (Запись в карте вызова бригады "Скорой помощи")

Больной связывает заболевание с приемом пищи - вчера выпил и закусил колбасой, лежавшей на производстве. (Из записи в больничном листе)

В нижней трети правой голени колотая рана (петух клюнул). (Из диагноза)

В результате нереализованной агрессии путем учащенного мочеиспускания собака проявляет свой протест в отношении хозяина. (Из диагноза ветеринара)

В руках у девочки треснула посуда и разлетелась на стеклянные части, частично впившись в ее организм с целью травмирования. (Из истории болезни)

Диагноз предварительный: потертость левой пятки. Диагноз окончательный: перелом правой ноги. (Запись в листе нетрудоспособности)

Диагноз: ОРЗ. Заключительный диагноз: ожог левой лопатки. (Из истории болезни)

Жалобы больного: мочеиспускание плюс высокое давление. (Из больничной карты)

Жалуется на зрение: уже не может отличить девушку от женщины. (Из истории болезни)

И клизму сделали, а он все равно молчит. (Из истории болезни)

Лечился домашними средствами: утром пил водку, в обед - вино. (Из истории болезни)

Нарушая предписанный ему режим, больной ввел в организм поросенка с хреном. (Из истории болезни)

Отмечается улучшенное состояние больного - он самостоятельно протягивает ноги. (Из истории болезни)

При осмотре наружных половых органов нарушений не выявлено - яйца в мошонке. (Из истории болезни)

Состояние больного удовлетворительное, температура нормальная, стула не было, был обход профессора. (Из истории болезни)

Еще раз спасибо за отклики!!!)))

Жизнь реанимаций, по крайней мере, наших, живёт своей жизнью. Простите за тавтологию.

Вы думаете самым важным это найти правильного врача, чтобы быть уверенным в исходе? Нет, друзья мои, вы ошибаетесь. Главное, что будет ПОСЛЕ операции с пациентом. Жизнь, которую может спасти практически любой квалифицированный хирург может загубить кучка равнодушных дежурных ночной смены в реанимации.

В палате с моей мамой лежали ещё 4 женщины. Все готовились к операциям. Так вышло, что всех их должен был оперировать один и тот же хирург-онколог. К нему пытались попасть все. Он был один из лучших в городе. И вот настал тот момент, когда он прооперировал мою маму и ещё одну пожилую женщину в один день. После, вы все знаете, что идёт реанимационный период, когда больных посещать строго запрещено. Я вытерпел только один день. Дальше, не смог найти себе места и заставить себя не мерить шагами квартиру. Я привык жить интуицией, что-то не давало мне покоя, и меня всё больше подмывало, сходить узнать, как дела лично, а не по телефону.

Пошёл вечером, зная прекрасно, что в течение дня лечащий врач несколько раз заходит в реанимацию справляться, а вот вечером специалистов нет, есть дежурные медсёстры. Как они работают, мне достаточно было посмотреть до операционного периода. Может, это меня и заставило проконтролировать их работу и после. Пришёл, стучу. Открыли не сразу, только потому, что стал тарабанить. Из мрака полуоткрывшейся двери высунулся худощавый мужик и сказал, что посещения запрещены. А теперь внимание! По закону самые близкие родственники имеют полное право навестить в реанимации тяжелобольного. В любое время суток, кроме врачебного обхода и сна. Но объяснять свои права я не стал закрывающему перед моим носом мужику, а взял его хитростью. Соврал, что наш лечащий врач сегодня днём мне разрешил. А то, что мужичка не предупредили, так то, не мои проблемы, видимо врач замотался и забыл. Несколько минут размышлений, и дверь была открыта. В полумраке я отыскал маму, которая лежала в бессознательном состоянии вся в трубках и под присмотром аппарата. Убедившись, что на первый взгляд всё хорошо, я уже было собрался уходить, как услышал женский гогот во всё горло. Дальше звон бутылок, взвизг, потом бубнение мужика, потом ещё один женский голос произнёс матерную фразу, что мне дала основания понять, что там идёт веселье, которое уже переходит в оргии и спирта, похоже, не хватит до утра. Через мгновение показался в проёме тот самый мужик и попросил меня удалиться. Меня разрывало на части сразу два желания. Первое - дать здесь всем в морду и призвать к рабочей дисциплине. Второе - не уходить до утра, контролируя обстановку, и пожаловаться интеллигентно, насколько я умею, главврачу. Но, пока я решался, меня отрезвил настойчивый голос мужика, что он сейчас вызовет дежурную охрану. Интересно, чем бы дело кончилось, если бы я не взял себя в руки и не понял, что с этой оравой, которая уже здесь просто сработалась как мафиозный клан, бороться в одиночку с кулаками, ночью, в больнице нет смысла. Я понимал, что, ничего не добьюсь, кроме скандала и плохого в дальнейшем отношении к моей маме.

Утро наступило мучительно долго, я так и не заснул. А уже в половине шестого утра, когда у них пересмена, стоял у дверей реанимации. Мне долго никто не открывал. Я запаниковал окончательно. Предчувствие, что всё хреново, меня не покидало не на миг, и я ожидал ежеминутного взрыва мозга, когда в этот момент открылась дверь и стали бегать туда-сюда медсёстры, не замечая меня. Я воспользовался моментом и проник вовнутрь. Мама лежала по - прежнему. А вот вид второй женщины, что была прооперирована с мамой в один день, меня смутил. Уж больно она вся жёлто - серая была, и как мне показалось, не дышала. Тут вбежали медсёстры и были страшно удивлены при виде меня. Началась словесная паника, но я спокойно и уверенно пояснил и им свою придуманную версию про разрешение лечащего врача. На что они ответили, что сейчас волноваться нечего, с мамой всё хорошо, через три часа придёт и сам лечащий врач. А пока мне надо уйти отсюда, так как я им мешаю делать свою работу. А работа заключалась в следующем: как потом выяснилось, эта дежурящая смена прозевала женщину. Не услышав пищание прибора, о призыве, что у неё упало давление - она попросту умерла. Забегая вперёд, вы думаете, кто-то был уволен, наказан? Не мечтайте. Меня, даже слушать не стали. Более того, намекнули закрыть рот, если я хочу, чтобы и мою маму не упустили. С этого самого момента я осмелился и взял на себя наглость бороться с ними до конца. Я, который всю жизнь полагается на случай, предупредил их, что я гражданин другой страны, и любой упрёк, запрет, повышенное на меня слово буду воспринимать, как угрозу и вызов. Дальше, напугал их разборками в милиции, и сработала поговорка: «самый лучший вид обороны, это нападение».

Обсудив тяжелое положение мамы, лечащий врач мне разрешил навещать её два раза в день по 15 минут. Я же, опять соврал медсёстрам, что мне разрешили там и дневать и ночевать. Так я сбросил 10 кг, только за три дня нервов и бессонных ночей. А с дежурящими медсёстрами пошёл на подкуп. Да они и не скрывали, что раз я из России, то и деньжата водятся. Я не скупился, но сказал, что деньги эти они отработают, будь здоров. Что со мной не надо хитрить и играть в азартные игры. Так и порешили. Мне было дозволено больше, чем другим. Но не думайте, что все прыгали вокруг моей мамы. Просто на меня махнули рукой, что я вламываюсь в реанимацию, когда захочу. А так, я делал всё сам для мамы.