Головокружение
Схоластическая мысль. Средневековая схоластика

Схоластическая мысль. Средневековая схоластика

СХОЛАСТИКА (лат. scholastica от греч. σχολαστικός – школьный) – тип религиозной философии, характеризующийся принципиальным подчинением примату теологического вероучения, соединением догматических предпосылок с рационалистической методикой и особым интересом к логической проблематике; получил наиболее полное развитие в Западной Европе в эпоху зрелого и позднего Средневековья.

ГЕНЕЗИС СХОЛАСТИКИ И ПЕРИОДИЗАЦИЯ ЕЕ РАЗВИТИЯ. Истоки схоластики восходят к позднеантичной философии, прежде всего к неоплатонику 5 в. Проклу (установка на вычитывание ответов на все вопросы из авторитетных текстов, каковыми были для Прокла сочинения Платона, а также сакральные тексты античного язычества; энциклопедическое суммирование разнообразнейшей проблематики; соединение данностей мистически истолкованного мифа с их рассудочной разработкой). Христианская патристика подходит к схоластике по мере завершения работы над догматическими основами церковной доктрины (Леонтий Византийский , Иоанн Дамаскин ). Особое значение имела работа Боэция по перенесению греческой культуры логической рефлексии в латиноязычную традицию; его замечание, сделанное по ходу комментирования одного логического труда (In Porph. Isagog., MPL 64, col. 82–86) и отмечающее как открытый вопрос о том, являются ли общие понятия (универсалии ) только внутриязыковой реальностью, или же они имеют онтологический статус, породило длившуюся веками и конститутивную для схоластики дискуссию по этому вопросу. Те, кто видел в универсалиях реальности (realia), именовались реалистами; те, кто усматривал в них простое обозначение (nomen, букв. «имя») для абстракции, творимой человеческим сознанием, назывались номиналистами. Между чистым реализмом и чистым номинализмом как двумя полярными возможностями оставалось мыслительное пространство для умеренных или осложненных вариантов.

Ранняя схоластика (9–12 вв.) имеет своей социокультурной почвой монастыри и монастырские школы. Она рождается в драматических спорах о месте т.н. диалектики (т.е. методических рассуждений) при поисках духовной истины. Крайние позиции рационализма (Беренгар Турский ) и фидеизма (Петр Дамиани ) не могли быть конструктивными для схоластики; средний путь был предложен восходящей к Августину формулой Ансельма Кентерберийского «credo, ut intelligam» («верую, чтобы понимать» – имеется в виду, что вера первична как источник отправных пунктов, подлежащих затем умственной разработке). Мыслительные инициативы дерзкого новатора Абеляра и других теологов 12 в. (Шартрская школа , Сен-Викторская школа ) способствовали развитию схоластического метода и подготовили переход к следующей эпохе.

Высокая схоластика (13 – нач. 14 в.) развивается в контексте системы основываемых по всей Европе университетов; фоном служит активное участие в умственной жизни т.н. нищенствующих орденов – соперничающих между собой доминиканцев и францисканцев. Важнейшим интеллектуальным стимулом оказывается распространяющееся знакомство с текстами Аристотеля, а также его арабских и европейских комментаторов. Однако попытка ввести в оборот школ те аристотелевские и аверроистские тезисы, которые были несовместимы с основами христианской веры, подвергается осуждению (случай Сигера Брабантского ). Господствующее направление, выразившееся прежде всего в творчестве Фомы Аквинского , стремится к непротиворечивому синтезу веры и знания, к системе иерархических уровней, в рамках которой вероучительные догматы и религиозно-философские умозрения оказались бы дополнены ориентирующейся на Аристотеля социально-теоретической и естественно-научной рефлексией; оно находит почву в рамках доминиканского ордена, в первый момент встречает протест со стороны консерваторов (осуждение ряда тезисов епископом Парижским 1277, за которым последовали аналогичные акты в Оксфорде), но затем все чаще и уже на столетия воспринимается как нормативный вариант схоластики. Однако авторитарный плюрализм, заданный параллельным сосуществованием в католицизме зрелого Средневековья различных орденов, создает возможность для разработки прежде всего внутри францисканского ордена альтернативного типа схоластики, представленного ориентированной на августиновский платонизм мистической метафизикой Бонавентуры , перенесением акцентировки с интеллекта на волю и с абстрактного на единичное (haecceitas, «вот-этовость») у Иоанна Дунса Скота и т.п.

Поздняя схоластика (14–15 вв.) – обильная кризисными явлениями, но отнюдь не бесплодная эпоха. С одной стороны, доминиканцы и францисканцы перерабатывают творческие почины соответственно Фомы Аквинского и Дунса Скота в поддающиеся консервации системы томизма и скотизма; с другой стороны, раздаются голоса, призывающие перейти от метафизического умозрения к эмпирическому изучению природы, а от попыток гармонизации веры и разума – к сознательно резкому разведению задач того и другого. Особую роль играют британские мыслители, оппозиционные к спекулятивному системотворчеству континентальной высокой схоластики: Р.Бэкон призывает к развитию конкретных знаний, У.Оккам предлагает чрезвычайно радикальное развитие скотистских тенденций в сторону крайнего номинализма и теоретически обосновывает притязания империи против папства. Стоит отметить протокапиталистическую ревизию схоластического понятия «справедливой цены» у немецкого оккамиста Габриэля Биля (около 1420–95). Определенные аспекты мыслительного наследия этого периода, пересмотра и критики прежних оснований схоластики были впоследствии усвоены Реформацией.

СХОЛАСТИЧЕСКИЙ МЕТОД. Подчинение мысли авторитету догмата – по известной формуле, восходящей к Петру Дамиани (De divina omnipotentia, 5, 621, MPL, t. 145, col. 603), philosophie ancilla theologiae, «философия служанка богословия», – присуще ортодоксальной схоластике наряду со всеми другими типами правоверно-церковной религиозной мысли; специфично для схоластики то, что сам характер отношения между догматом и рассудком мыслился при несомненной авторитарности необычно рассудочным и ориентированным на императив внутренней и внешней системности. Как Священное Писание и Священное Предание, так и наследие античной философии, активно перерабатывавшейся схоластикой, выступали в ней на правах грандиозного нормативного сверхтекста. Предполагалось, что всякое знание имеет два уровня – сверхъестественное знание, даваемое в Божьем Откровении, и естественное знание, отыскиваемое человеческим разумом; норму первого содержат тексты Библии, сопровождаемые авторитетными комментариями отцов Церкви, норму второго – тексты Платона и особенно Аристотеля, окруженные авторитетными комментариями позднеантичных и арабских философов (характерно распространенное в зрелой схоластике обозначение Аристотеля как praecursor Christi in naturalibus, т.е. «предтечи Христова во всем, что касается вещей естественных»). Потенциально в тех и других текстах уже дана полнота истины; чтобы актуализировать ее, надо истолковать самый текст (исходный для схоластического дискурса жанр lectio, букв. «чтение», имеется в виду толкование выбранного места из Библии или, реже, какого-нибудь авторитета, напр., Аристотеля), затем вывести из текстов всю систему их логических следствий при помощи непрерывной цепи правильно построенных умозаключений (ср. характерный для схоластики жанр суммы – итогового энциклопедического сочинения, предпосылку для которого дает жанр сентенций). Мышление схоластики остается верно гносеологии античного идеализма, для которого настоящий предмет познания есть общее (ср. платоновскую теорию идей и тезис Аристотеля: «всякое определение и всякая наука имеют дело с общим», Met. XI, с. 1, р. 1059b25, пер. А.В.Кубицкого); оно постоянно идет путем дедукции и почти не знает индукции, его основные формы – дефиниция, логическое расчленение и, наконец, силлогизм, выводящий частное из общего. В известном смысле вся схоластика есть философствование в формах интерпретации текста. В этом она представляет контраст как новоевропейской науке с ее стремлением открыть доселе неизвестную истину через анализ опыта, так и мистике с ее стремлением узреть истину в экстатическом созерцании.

Парадоксальным, но логичным дополнением ориентации схоластики на авторитетный текст был неожиданно свободный от конфессионально-религиозной мотивации подбор авторитетов «естественного» знания; наряду с античными язычниками, как Платон, Аристотель или астроном Птолемей, и мыслителями исламской культуры, как Аверроэс (Ибн Рушд ) в канон зрелой схоластики входил, напр., испанский еврей Ибн Гебироль (11 в.), известный как Авицебронн (причем цитировавшие его христианские схоласты помнили, что он не является христианином, но забыли за ненадобностью сведения о его национальной и религиозной принадлежности, выясненной лишь исследователями 19 в.). В этой связи заметим, что т.н. двойственной истины теория (один и тот же тезис может быть истинным для философии и ложным для веры), решительно отвергаемая томизмом, но приписываемая, напр., Сигеру Брабантскому и являющаяся логическим пределом многих тенденций поздней схоластики, является в определенной мере следствием схоластического авторитаризма: Библия и отцы Церкви – авторитеты, но разноречащие с ними Аристотель и Аверроэс также были восприняты именно как авторитеты. Далее, схоластика не была бы творческим периодом в истории мысли, если бы она находила в данностях авторитетных текстов готовые ответы, а не вопросы, не интеллектуальные трудности, провоцирующие новую работу ума; именно невозможность решить вопросы при помощи одной только ссылки на авторитет, обосновывающая самое возможность схоластики, многократно становилась предметом тематизации. «Auctoritas cereum habet nasum, id est in diversum potest flecti sensum» («У авторитета нос восковой, т.е. его возможно повернуть и туда, и сюда»), отмечал еще поэт и схоласт Алан Лилльский , ум. 1202 (Alanus de Insulis . De Fide Cath. I, 30, MPL, t. 210, 333 А). Фома Аквинский специально возражает против установки ума на пассивно-доксографическое отношение к авторитетам: «Философия занимается не тем, чтобы собирать мнения различных людей, но тем, как обстоят вещи на самом деле» (In librum de caelo I, 22). Мыслителей схоластики привлекало рассмотрение особенно сложных герменевтических проблем; особым случаем было вербальное противоречие между авторитетными текстами, недаром акцентированное еще в заглавии труда Абеляра «Да и нет» (Sic et non). Схоласт должен был уметь разобраться в подобных казусах, оперируя категориями семантики (многозначность слова), семиотики (символические и ситуативно-контекстуальные значения, приспособление формы теологического дискурса к языковым привычкам слушателя или читателя и т.п.); теоретически формулируется даже вопрос аутентичности сочинения и критики текста, хотя подобная филологическая проблематика на службе у богословия в целом остается нетипичной для Средних веков и составляет характерное завоевание новоевропейской культуры.

Влияние схоластики на современную ей культуру было всеобъемлющим. Мы встречаем схоластическую технику расчленения понятий в проповедях и житиях (очень ярко – в «Золотой легенде» Иакова Ворагинского), схоластические приемы работы со словом – в латиноязычной поэзии от гимнографии до песен вагантов и других сугубо мирских жанров (а через посредство латиноязычной литературы – также и в словесности на народных языках); схоластическая аллегореза живо ощущается в практике изобразительных искусств.

Ориентация на жестко фиксированные правила мышления, строгая формализация античного наследия помогла схоластике осуществить свою «школьную» задачу – пронести сквозь этнические, религиозные и цивилизационные перемены средневековья преемственность завещанных античностью интеллектуальных навыков, необходимый понятийно-терминологический аппарат. Без участия схоластики все дальнейшее развитие европейской философии и логики было бы невозможно; даже резко нападавшие на схоластику мыслители раннего Нового времени вплоть до эпохи Просвещения и немецкого классического идеализма включительно никак не могли обойтись без широкого пользования схоластической лексикой (до сих пор весьма заметной в интеллектуальном языковом обиходе западных стран), и этот факт – важное свидетельство в пользу схоластики. Утверждая мышление в общих понятиях, схоластика в целом – несмотря на ряд важных исключений – сравнительно мало способствовала развитию вкуса к конкретному опыту, важному для естественных наук, зато ее структура оказалась исключительно благоприятной для развития логической рефлексии; достижения схоластов в этой области предвосхищают современную постановку многих вопросов, в частности проблем математической логики.

Гуманисты Возрождения, теологи Реформации и особенно философы Просвещения в исторически обусловленной борьбе против цивилизационных парадигм средневековья потрудились, чтобы превратить само слово «схоластика» в бранную кличку, синоним пустой умственной игры. Однако развитие историко-культурной рефлексии не замедлило установить огромную зависимость всей философии раннего Нового времени от схоластического наследия, преемственную связь контрастирующих эпох. Достаточно вспомнить, что выдвинутый Руссо и сыгравший столь очевидную революционизирующую роль концепт «общественного договора» восходит к понятийному аппарату схоластики. Парадоксальным образом романтически-реставраторский культ Средневековья, оспоривший негативную оценку схоластики, во многих вопросах стоял дальше от ее духа, чем критики схоластики в эпоху Просвещения (напр., Ж. де Местр , 1753–1821, ярый апологет монархии и католицизма, иронизировал по поводу присущей просвещенческому гуманизму абстракции «человека вообще», вне наций и рас, одним этим движением опрокидывая заодно с идеологией Французской революции все здание традиционно-католической антропологии и впадая в недопустимый «номинализм»).

В замкнутом мире католических учебных заведений схоластика в течение ряда веков сохраняла периферийное, но не всегда непродуктивное существование. Среди проявлений запоздалой схоластики раннего Нового времени необходимо отметить творчество испанского иезуита Ф.Суареса (1548–1617), а также – ввиду цивилизационного значения для восточнославянского ареала – православный вариант схоластики, насаждавшийся в Киеве митрополитом Петром Могилой (1597–1647) и оттуда распространявший свое влияние на Москву.

Интерес католических ученых к схоластике стимулировал после разрыва традиции в пору Просвещения, в контексте романтического и постромантического историзма 19 в., историко-философские штудии, публикации текстов и т.п.; проект модернизирующей реставрации схоластики в виде неосхоластики , которая давала бы ответы на современные вопросы, при этом предполагался, а в 1879 был поддержан папским авторитетом (энциклика Льва XIII «Aeterni Patris», ориентирующая католическую мысль на наследие Фомы Аквинского – см. Неотомизм ). Сильным стимулом для этого проекта оказалась в 20 в. ситуация противостояния тоталитаристским идеологиям – национал-социализму и коммунизму; такое противостояние создавало потребность в апелляции к идеалу «вечной философии» (philosophia perennis), a также в синтезе между принципом авторитета, способным состязаться с авторитарностью тоталитаризма, и противопоставляемым тоталитаризму принципом личности, в примирении христианских и гуманистическим нравственных принципов. Именно 1-я половина и середина 20 в. – время, когда наследие схоластики могло казаться для авторитетных мыслителей (Ж.Марешаль, 1878–1944; Ж.Маритен , Э.Жильсон и др.) сокровищницей методов для преодоления сугубо современных проблем (ср., напр., Maritain J. Scholasticism and Politics, 1940). В «послесоборном» католицизме (после Второго Ватиканского собора 1962–65) неосхоластика не исчезает как возможность, но границы ее идентичности, как и признаки ее присутствия в современной культуре, все очевиднее перестают быть осязаемыми.

Литература:

1. Эйкен Г. История и система средневекового миросозерцания, пер. с нем. СПб., 1907;

2. Штёкль А. История средневековой философии, пер. с нем. М., 1912;

3. Стяжкин Н.И. Формирование математической логики. М., 1967;

4. Попов П.С. Стяжкин Н.И. Развитие логических идей от античности до эпохи Возрождения. М., 1974;

5. Соколов В.В. Средневековая философия. М., 1979;

6. Аверинцев С.С. Христианский аристотелизм как внутренняя форма западной традиции и проблемы современной России.– В кн.: Он же. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М., 1996;

7. Gilson Ε.H. L̕esprit de la philosophie médiévale. P., 1932,2 éd. I–II. P., 1944;

8. Grabmann M. Die Geschichte der scholastischen Methode, I–II. Freiburg, 1909–11 (переизд. В., 1957);

9. Он же. Die theologische Erkenntnis- und Einleitungslehre des hl. Thomas von Aquin. Freiburg i. Schweiz, 1947;

10. De Wulf. Histoire de la philosophie médiévale, I–III, 6 éd. Louvain, 1934–47;

11. Landgraf Α.Μ. Dogmengeschicte der Frühscholastik, I–IV. Regensburg, 1952–56;

12. Он же. Einführung in die Geschichte der theologischen Literatur der Frühscholastik. Regensburg, 1956;

13. Le Goff J. Les intellectuels au moyen âge. P., 1957;

14. Chenu M.D. La théologie comme science au XIII e siècle, 3 éd. P., 1957;

15. Он же. Das Werk des hl. Thomas von Aquin.– Die deutsche Thomas-Ausgabe, Ergänzungsband II. Hdlb.– Graz–Köln, 1960;

16. Metz J.-B. Christliche Anthropozentrik. Über die Denkform des Thomas von Aquin. Münch., 1962;

17. Wilpert P. (Hrsg.). Die Metaphysik im Mittelalter. В., 1963;

18. Lang Α. Die theologische Prinzipienlehre der mittelalterlichen Scholastik. Freiburg, 1964;

19. Schillebeck E. Hochscholastik und Theologie.– Offenbarung und Theologie. Mainz, 1965, S. 178–204;

20. Breidert W. Das aristotelische Kontinuum in der Scholastik, 2. Aufl. Münster, 1980;

21. Vries J. de. Grundbegriffe der Scholastik, 2. Aufl. Darmstadt, 1983;

22. Pieper J. Scholastik, 2. Aufl. Münch., 1986;

23. Pesch О.Н. Thomas von Aquin. Grenze und Größe mittelalterlicher Theologie. Eine Einführung. Mainz, 1988, 2. Aufl., 1989;

24. Schlosser M. Cognitio et amor. Paderborn, 1990.

С.С.Аверинцев

СХОЛАСТИКА

(лат. scholastica, от греч. scholastikos - школьный, ) - религиозной философии, характеризующийся принципиальным подчинением примату теологии, соединением догматических предпосылок с рационалистической методикой и особым интересом к формально-логической проблематике; получил наиболее полное и господство в Зап. Европе в Средние века.
Истоки С. восходят к позднеантич. философии, прежде всего к Проклу ( на вычитывание ответов на все вопросы из текстов Платона, энциклопедическое суммирование разнообразной проблематики, соединение мистических предпосылок с рассудочными выводами). Христианская подходит к С. по мере завершения работы над догматическими основами церковной доктрины (Иоанн Дамаскин). Ранняя С. (11-12 вв.) сложилась в условиях подъема феодальной цивилизации и папской власти; она находилась под влиянием августиновского платонизма (Ансельм Кентерберийский). Противоположные позиции впервые выявляются в споре об универсалиях - (Гильом из Шампо) и (Росцеллин), а также промежуточная - (П. Абеляр). В этот период С. нередко выступает как оппозиционное течение; не только доктрины отдельных «еретиков», но схоластического рационализма как таковой вызывает нападки со стороны поборников чистоты веры (Петра Дамиани, Ланфранка, Бернара Клервоского и др.). Зрел ая С. (12-13 вв.) развивалась в средневековых ун-тах; ее общеевропейским центром был Парижский ун-т. Платонизм (переживший смелое натуралистическое истолкование в философии шартрской школы и во многом предвосхитившей тенденции Возрождения) постепенно вытесняется аристотелизмом, в интерпретации которого происходит размежевание между «еретическим» аверроизмом, отрицавшим личной души и учившим о единой безличной интеллектуальной душе во всех существах (Сигер Брабантский), и ортодоксальным направлением С., подчинившим онтологию Аристотеля христианским представлениям о личном Боге, личной душе и сотворенном космосе (Альберт Великий и особенно Фома Аквинский). Поздняя С. (13-14 вв.) испытала воздействие обострившихся идейных противоречий эпохи развитого феодализма. Иоанн Дунс Скот противопоставил интеллектуализму системы Фомы Аквинского свой , отказ от завершенной системы и острый к индивидуальному бытию. Оппозиционные представители этого периода (Оккам , отчасти Никола Орем) все энергичнее настаивают на теории двойственной истины, разрушавшей схоластическую «гармонию» веры и разума. Возрождение оттеснило С. на периферию умственной жизни.
Частичное оживление традиций С. произошло в т.н. второй С. (16-17 вв.), развивавшейся в период Контрреформации, гл. обр. в Испании (Ф. де Витория, Ф. Суарес, Г. Васкес, М. Молина). Просвещение нанесло второй С. решающий удар. В . 19-20 в. С. возрождаются в неотомизме.
С. возникла в условиях, когда представала одновременно и как универсальная не собственно религиозного содержания. Подчинение авторитету догмата (формула Петра Дамиани « есть служанка богословия») присуще ортодоксальной С. наравне со всеми др. типами правоверно-церковного мировоззрения; специфично для С. то, что характер отношений между разумом и догматом мыслился при несомненной авторитарности довольно рассудочным. Как Священное Писание и Священное Предание, так и наследие антич. философии, активно использовавшееся С. выступали в ней в качестве замкнутого нормативного текста. Предполагалось, что всякое имеет два уровня - сверхъестественное знание, даваемое в «откровении», и естественное, отыскиваемое человеческим разумом; норму первого содержат тексты Библии, сопровождаемые авторитетными комментариями отцов церкви, норму второго - тексты Платона и особенно Аристотеля, окруженные авторитетными комментариями позднеантичных и араб. философов. Потенциально в тех и др. текстах уже дана «вечная »; чтобы актуализировать ее, надо вывести из текстов полноту их логических следствий при помощи цепи правильно построенных умозаключений (ср. характерный для зрелой С. жанр суммы - итогового энциклопедического сочинения). Мышление С. постоянно идет путем дедукции и почти не знает индукции; его основная форма - . В известном смысле вся С. есть философствование в формах интерпретации текста. В этом она противоположна новоевропейской науке с ее стремлением открыть истину через опыта, а также мистике с ее стремлением «узреть» истину в экстатическом созерцании. Обыденная С. в которой «таинства веры» превращались в ходовые образцы логических задач, вызывала уже в Средние века протесты не только представителей вольнодумства, но и ревнителей веры («...нелепо спорить о Троице на перекрестках и превращать предвечное рождение Бога-Сына... в поприще публичного состязания», - восклицал в кон. 12 в. Петр из Блуа). Осознание того, что авторитеты противоречат друг другу (афоризмы типа «У авторитета - восковой нос» (который можно повернуть, куда угодно), «Аргумент от авторитета - слабейший» были распространены среди самых ортодоксальных схоластов), явилось одним из важных импульсов для становления С. Сопоставление взаимоисключающих текстов было введено гонимым Абеляром (в соч. «Да и нет»), но вскоре стало общепринятой формой: противоречия теологического и филос. предания подлежат систематизации, и должна быть установлена авторитетов. Специфику схоластического рационализма нельзя понять вне его связи с традицией юридического мышления (римское было в Зап. Европе одной из наиболее жизнестойких частей антич. наследия). В С. имеет юридическая окраска онтологических категорий и онтологизация юридических категорий; мира и человека, соотносимое с бытием Бога, описывается как совокупность правовых отношений или их аналогов; сами приемы выведения частного из общего, заключений по аналогии и т.п. напоминают разработку юридических казусов.
Ориентация на жестко фиксированные правила мышления помогла С. сохранить интеллектуальных навыков, необходимый понятийно-терминологический аппарат через реставрацию антич. наследия в предельно формализованном виде (даже резко критиковавшие С. мыслители Нового времени вплоть до эпохи Просвещения и нем. классического идеализма включительно принуждены были широко пользоваться схоластической лексикой). Утверждая догматическую сумму представлений, С. не способствовала развитию естественных наук, однако ее оказалась благоприятной для таких, напр., областей знания, как ; достижения схоластов в этой сфере предвосхищают современную постановку многих вопросов, в частности математической логики. Гуманисты Возрождения и особенно философы Просвещения в борьбе со средневековыми традициями выступили против С. подчеркивая все мертвое в ней и превратив само «С.» в бранную кличку бесплодного и бессодержательного умствования, пустой словесной игры.

Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

СХОЛАСТИКА

(лат. scholastiea, от греч. - школьный, учёный) , тип религ. философии, характеризующийся принципиальным подчинением примату теологии, соединением догматич. предпосылок с рацио-налистич. методикой и особым интересом к формально-логич. проблематике; получил наиболее полное развитие и господство в Зап. Европе в ср. века.

Истоки С. восходят к позднеантич. философии, прежде всего Проклу (установка на вычитывание ответов на все вопросы из текстов Платона, энциклопедии, суммирование разнообразной проблематики, соединение мистич. предпосылок с рассудочными выводами) . Христ. патристика подходит к С. по мере завершения работы над догматич. основами церк. доктрины (Иоанн Дамаскин) . Ранняя С. (11-12 вв. ) сложилась в условиях подъёма феод. цивилизации и папской власти; она стоит под влиянием августиновского платонизма (Ан-сельм Кентерберийский) . Впервые выявляются противоположные позиции в споре об универсалиях - реализм (Гильом из Шампо) и номинализм (Росцеллин) , а также промежуточная позиция - концептуализм (Абеляр) . В этот период С. нередко выступает как оппозиц. течение; не только доктрины отд. «еретиков», но принцип схоластич. рационализма как таковой вызывает нападки со стороны поборников чистоты веры (Петра Дамиа-ни, Ланфранка, Бернара Клервоского и др. ) . Зрелая С. (12-13 вв. ) развивалась в ср.-век. университетах; её обще-европ. центром был Парижский университет. Платонизм (переживший смелое натуралистич. истолкование в философии шартрской школы, во многом предвосхитившей тенденции Возрождения) постепенно вытесняется арис-тотелизмом, в интерпретации которого происходит размежевание между «еретич.» аверроизмом, отрицавшим реальность личной души и учившим о единой безличной интеллектуальной душе во всех существах (Сигер Брабантский) , и ортодоксальным направлением С., подчинявшим онтологию Аристотеля христ. представлениям о личном боге, личной душе и сотворённом космосе (Альберт Великий и особенно Фома Аквинский) . Поздняя С. (13-14 вв. ) испытала воздействие обострившихся идейных противоречий эпохи развитого феодализма. Иоанн Дунс Скот противопоставил интеллектуализму системы Фомы Аквинского свой волюнтаризм, отказ от завершённой системы и острый к индивидуальному бытию. Оппозиц. представители этого периода (Оккам , отчасти Никола Орем) всё энергичнее настаивают на теории двойственной истины, разрушавшей схоластич. «гармонию» веры и разума. Возрождение оттеснило С. на периферию умств. жизни. Частичное оживление традиций С. произошло в т. н. второй С. (16-17 вв. ) , развивавшейся в период Контрреформации, гл. обр. в Испании (Ф. де Витория, Ф. Суарес, Г. Васкес, М- Молина) . Просвещение нанесло второй С. решающий удар. В кон. 19-20 вв. традиции С. возрождаются в неотомизме (см. также Неосхоластика) .

С. возникла в условиях, когда выступала в виде «...наиболее общего синтеза и наиболее общей санкции существующего феодального строя» (Энгельс Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 7, с. 361) и религия представала одновременно и как уни-верс. форма не собственно религ. содержания. Подчинение мысли авторитету догмата (формула Петра Дамиани «философия есть служанка богословия») присуще ортодоксальной С. наравне со всеми др. типами правоверно-церк. мировоззрения; специфично для С. то, что сам характер отношений между разумом и догматом мыслился при несомненной авторитарности довольно рассудочным. Как Священное писание и предание, так и наследие антич. философии, активно использовавшееся С., выступали в ней в качестве замкнутого нормативного текста. Предполагалось, что всякое знание имеет два уровня - сверхъ-естеств. знание, даваемое в «откровении», и естественное, отыскиваемое человеч. разумом; норму первого содержат тексты Библии, сопровождаемые авторитетными комментариями отцов церкви, норму второго - тексты Платона и особенно Аристотеля, окружённые авторитетными комм. позднеантич. и араб. философов. Потенциально в тех и др. текстах уже дана «вечная истина»; чтобы актуализировать её, надо вывести из текстов полноту их логич. следствий при помощи цепи правильно построенных умозаключений (ср. характерный для зрелой С. жанр суммы - итогового энциклопедич. соч. ) . Мышление С. постоянно идёт путём дедукции и почти не знает индукции; его осн. форма - силлогизм. В известном смысле вся С. есть философствование в формах интерпретации текста. В этом она противоположна новоевроп. науке с её стремлением открыть истину через анализ опыта, а также мистике с её стремленном «узреть» истину в акстатич. созерцании. Обиход С., в котором «таинства веры» превращались в ходовые образцы логич. задач, вызывал уже в цр. века протесты не только представителей вольнодумства, но и ревнителей веры («нелепо спорить о Троице на перекрестках и превращать предвечное рождение бога-Сына... в поприще публичного состязания» - восклицал в кон. 12 в. Пётр из Блуа) . Осознание того, что авторитеты противоречат друг другу [афоризмы типа «У авторитета - восковой нос» (который можно повернуть, куда угодно) , « от авторитета - слабейший» были распространены среди самых ортодоксаль-ных схоластов], явилось одним из важных импульсов для становления С. Сопоставление взаимоисключающих текстов было введено гонимым Абеляром (всоч. «Да и нет») , но вскоре стало общепринятой формой: противоречия теологич. и филос. предания подлежат систематизации и должна быть установлена иерархия авторитетов. Специфика схоластич. рационализма не может быть понята вне его связи с традицией юридич. мышления (рим. право было в Зап. Европе одной из наиболее жизнестойких частей антич. наследия) . В С. имеет место юридич. окраска онтологич. категорий и онтологизация юридич. категорий; бытие мира и человека, соотносимое с бытием бога, описывается как совокупность правовых отношений или их аналогов; сами приёмы выведения частного из общего, заключений по аналогии и т. п. напоминают разработку юридич. казусов.

Ориентация на жёстко фиксированные правила мышления помогла С. сохранить преемственность интеллектуальных навыков, необходимый понятийно-терми-нологич. аппарат через реставрацию антич. наследия в предельно формализованном виде (даже резко критиковавшие С. мыслители нового времени вплоть до эпохи Просвещения и нем. классич. идеализма включительно принуждены были широко пользоваться схоластич. лексикой) . Утверждая догматич. сумму представлений, С. не способствовала развитию естеств. наук, однако её оказалась благоприятной для таких, напр. , областей знания, как логика; достижения схоластов в этой сфере предвосхищают совр. постановку мн. вопросов, в частности математич. логики (см. Логика) . Гуманисты Возрождения и особенно философы Просвещения в борьбе со ср.-век. традициями выступили против С., подчёркивая всё мёртвое в ней и превратив само слово «С.» в бранную кличку бесплодного и бессодержат. умствования, пустой словесной игры.

Философский энциклопедический словарь . 2010 .

СХОЛА́СТИКА

(лат. scholastica, от греч. σχολαστικόs – ученый, школьный, σχολή – ученая беседа, школа) – религ.-филос. учения зап.-европ. средневековья и Нового времени, к-рые в. мистике видели путь постижения бога в логике и рассуждении, а не в сверхразумном созерцании и чувстве.

Лит.: Владиславлев М. И., Схоластическая логика, "Журн. Мин-ва нар. просвещения", 1872, ч. 162, , отд. 2; Эйкен Г., История и система ср.-век. миросозерцания, пер. с нем., СПБ, 1907; Штекль Α., История ср.-век. философии, пер. [с нем.], М., 1912; История философии, т. 1, М., 1957, с. 282–89; 292–96; Τрaхтенберг О. В., Очерки по истории зап.-европ. ср.-век. философии, М., 1957; Лей Г., Очерк истории ср.-век. материализма, пер. с нем., М., 1962; Григорьян С. Н., Ср.-век философия народов Ближнего и Среднего Востока, М., 1966; Стяжкин Н. И., Формирование математич. логики. М., 1967; Maковельский А. О., История логики. М., 1967; Hauréau В., Histoire de la philosophie scolastique, t. 1–2. P., 1872–80; Dempf Α., Die Hauptform mittelalterlicher Weltanschauung, Münch.–В., 1925; Wulf M. de, Histoire de la philosophie médiévale, 6 éd., t. 1–3, Louvain, 1934–47; Gilson Ε., L"esprit de la philosophie médiévale, 2 éd., P., 1944; его же, History of Christian philosophy in the Middle Ages, N. Y., ; его же, Introduction à la philosophie chrétienne, P., 1960; Taylor H. O., The mediaeval mind, 4 ed., v. 1–2, Camb., 1949; Copleston F., A history of philosophy, v. 2–3, L., 1951–53; Воehner Р., Medieval logic, ; Prantl C, Geschichte der Logik im Abendlande, Bd 1–4, Graz, 1955; Geyer В., Die patristische und scholastische Philosophie, Stuttg., 1956; Bochenski I. M., Formale Logik, Freiburg–Münch., ; Grabmann M., Die Geschichte der scholastischen Methode, Bd 1–2, В., 1957. См. также лит. при ст. Неосхоластика и Фома Аквинский.

В. Соколов. Москва.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. - М.: Советская энциклопедия . Под редакцией Ф. В. Константинова . 1960-1970 .

СХОЛАСТИКА

СХОЛАСТИКА (лат. scholastica от греч. σχολαστικός -школьный) - тип религиозной философии, характеризующийся принципиальным подчинением примату теологического вероучения, соединением догматических предпосылок с рационалистической методикой и особым интересом к логической проблематике; получил наиболее полное развитие в Западной Европе в эпоху зрелого и позднего Средневековья.

ГЕНЕЗИС СХОЛАСТИКИ И ПЕРИОДИЗАЦИЯ ЕЕ РАЗВИТИЯ. Истоки схоластики восходят к позднеантичной философии, прежде всего к неоплатонику 5 в. Проклу (установка на вычитывание ответов на все вопросы из авторитетных текстов, каковыми были для Прокла сочинения Платона, а также сакральные тексты античного язычества; энциклопедическое суммирование разнообразнейшей проблематики; соединение данностей мистически истолкованного мифа с их рассудочной разработкой). Христианская патристика подходит к схоластике по мере завершения работы над догматическими основами церковной доктрины (Леонтий Византийский , Иоанн Дамаскин). Особое значение имела работа Боэция по перенесению греческой культуры логической рефлексии в латиноязычную традицию; его замечание, сделанное по ходу комментирования одного логического труда (In Porph. Isagog., MPL 64, col. 82-86) и отмечающее как открытый вопрос о том, являются ли общие понятия (универсалии) только внутриязыковой реальностью, или же они имеют онтологический , породило длившуюся веками и конститутивную для схоластики дискуссию по этому вопросу Те, кто видел в универсалиях реальности (rcalia), именовались реалистами; те, кто усматривал в них простое обозначение (nomen, букв. “имя”) для абстракции, творимой человеческим сознанием, назывались номиналистами. Между чясплл реализмом и чистым но минадизмом как двумя полярными возможностями оставалось мыслительное для умеренных или осложненных вариантов.

Ранняя схоластика (9-12 вв.) имеет своей социокультурной почвой монастыри и монастырские школы. Она рождается в драматических спорах о месте т. н. (т. е. методических рассуждений) при поисках духовной истины. Крайние позиции рационализма (Беренгар Терский) и фидеизма (Петр Дамиани) не могли быть конструктивными для схоластики; средний путь был предложен восходящей к Августину формулой Ансельма Кентерберийского “credo, ut inte Uigam” (“верую, чтобы понимать” - имеется в виду, что первична как источник отправных пунктов, подлежащих затем умственной разработке). Мыслительные инициативы дерзкого новатора Абеляра и других теологов 12 в. (Шартрская школа , СенВшапорская школа) способствовали развитию схоластического метода и подготовили переход к следующей .

Высокая схоластика (13 - нач. 14 в.) развивается в контексте системы основываемых по всей Европе университетов; фоном служит активное участие в умственной жизни т. н. нищенствующих орденов - соперничающих между собой доминиканцев и францисканцев. Важнейшим интеллектуальным стимуломоказывается распространяющееся знакомство с текстами Аристотеля, а также его арабских и европейских комментаторов. Однако попытка ввести в оборот школ те аристотелевские и аверроистские тезисы, которые были несовместимы с основами христианской веры, подвергается осуждению ( Сигера Брабантского). Господствующее направление, выразившееся прежде всего в творчестве ФомыАквшнского, стремится к непротиворечивому синтезу веры и знания, к системе иерархических уровней, в рамках которой вероучительные догматы и религиозно-философские умозрения оказались бы дополнены ориентирующейся на Аристотеля социально-теоретической и естественно-научной рефлексией; находит почву в рамках доминиканского ордена, в первый встречает протест со стороны консерваторов (осуждение ряда тезисов епископом Парижским 1277, за которым последовали аналогичные акты в Оксфорде), но затем все чаще и уже на столетия воспринимается как вариант схоластики. Однако авторитарный , заданный параллельным сосуществованием в католицизме зрелого Средневековья различных орденов, создает возможность для разработки прежде всего внутри францисканского ордена альтернативного типа схоластики, представленного ориентированной на августиновский платонизм мистической метафизикой Бонавентуры, перенесением акцентировки с интеллекта на волю и с абстрактного на (haecceitas , “вот-это" вость”) у Иоанна Дута Скота и т. п.

Поздняя схоластика (14-15 вв.) - обильная кризисными явлениями, но отнюдь не бесплодная . С одной стороны, доминиканцы и францисканцы перерабатывают творческие почины соответственно Фомы Аквинского и Дунса Скота в поддающиеся консервации системы томизма и скотизма; с стороны, раздаются голоса, призывающие перейти от метафизического умозрения к эмпирическому изучению природы, а от попыток гармонизации веры и разума - к сознательно резкому разведению задач того и другого. Особую роль играют британские мыслители, оппозиционные к спекулятивному системогворчеству континентальной высокой схоластики: . Бэкон призывает кразвитию конкретных знаний, У. Окком предлагает чрезвычайно радикальное развитие скотистских тенденций в сторону крайнего номинализма и теоретически обосновывает притязания империи против папства. Стоит отметить протокапиталистическую ревизию схоластического понятия “справедливой цены” у немецкого оккамиста Табриэля Биля (около 1420-95). Определенные аспекты мыслительного наследия этого периода, пересмотра и критики прежних оснований схоластики были впоследствии усвоены Реформацией.

Сложность, обреченность жизни всегда пугала людей. Еще с античных времен человечество занято поиском объяснения насущных проблем, природных явлений, особенностей физиологии. В этом стремлении взяли свое начало естествознание, технические учения, но не только.

Пока образованность не приобрела массового характера, не достигла апогея развития мировая наука, люди искали ответы в религии. Именно вера утешала, спасала, предостерегала. Даже в настоящее время в трудную жизненную минуту мы обращаемся к Богу. Это не нежелание человека слушать здравый рассудок, в этом существует потребность души. Схоластика объясняет, доносит до умов сущность, значимость, религии.

Понятие схоластики

Что же такое схоластика? Схоластика в философии это религиозное направление, необходимое для объяснения церковных догматов, обоснования веры. Поскольку многие постулаты христианства трудны для восприятия, учение было призвано доступно донести их до конечного слушателя. Часто схоластики пользовались искусственными, необъективными, далекими от действительности доводами, что подрывало авторитет течения. Чем дальше пускались в демагогию адепты, тем более ненастоящей казалась сама религия. Именно поэтому сейчас схоластика ассоциируется с искусственным, пустым, необоснованным нравоучением, не востребованным в реальной жизни. Характеристика слова носит отрицательный характер, определяется, как недостаток. Но это суждение не совсем правильно, потому что многие исторические факты, сведения, дошедшие до наших дней, имеют искаженный, перекрученный вид или просто изживают себя.

Изначально схоластика была системой логических умозаключений, занимающаяся анализом языковых оборотов, использованных в церковных канонах. Религиозная терминология специфична, старые «мертвые» языки трудночитаемы, поэтому направление обыватели расценивают ненастоящим, сухим.

В чем особенность и проблемы схоластики

Характерной особенностью схоластики является составление сумм, то есть всеобъемлющих изложений церковного богословия. Направление с особой скрупулёзностью занималось доскональным изучением всех возможных вариантов текущего вопроса, опровержением неуместных его постановок. Представители течения часто использовали, как доказательство своей правоты, цитаты знаменитых, уважаемых деятелей. Благодаря этому данная философская логическая система оказалась четко изложенной, задокументированной, хорошо сохранившейся для потомков.

Но проблематика схоластики весьма обширна. Используя тезисной подход, ее можно разделить на три основных проблемы.

Проблема первая – соотношение знания и веры. Эти противоположные понятия взаимно исключают друг друга. Религия базируется на откровение, не нуждается в доказательствах. Знание, как сила разума, не полагается на недоказуемое наитие. О самостоятельности веры говорил Тертуллиан: «Благодаря Иисусу нам ни к чему любознательность, благодаря писанию «Евангелия», нам ни к чему поиски истины». Вера остается верой, потому что не требует обоснований. Тертуллиан считал философию ересью, ибо философы, задающие рациональные вопросы, подрывают религию, а веровать нужно в абсурдное.

Проблема вторая – соотношение сущности и существования. Это теологическая дилемма действительного существования Всевышнего и постижения его сущности. Философия снова опровергает реальность невидимого, непостижимого, так как образ Бога есть результат воображения. Схоласты выходят из этой ситуации так: существующий мир сотворил Господь, из этого следует, что сущность всех вещей мира есть божье творение. Речи о том, что именно Бог создал мир, людей, природу не было, сие воспринималось, как данность. Вопрос стоял так – реально ли его познание? Одни думали – постичь Бога можно с помощью разума, другие считали – постичь Творца невозможно, все сведения мы приобретаем через откровения.

Благодаря данному схоластическому спору родились:

Два метода познания Всевышнего: святой, естественный. Первый исходит из догматов «Святого писания», второй доказывает Создателя через характеристики реального мира. Здесь знание и вера вступают в дружеский союз.
Новые идеи европейской философской мысли – выяснение сущности вещей стало главной целью европейских философов.

Проблема третья – проблема природы и универсалий (сущности общих понятий). Это теологическая дилемма христианства о сущности Творца, его троичности (Отец, Сын, Святой Дух) и философская о соотношение общего с единичным. Решение задачи породило два течения схоластики – реализм, номинализм.

Идеи воплощал Платон: «общее в виде «идеи» есть реально само по себе, не привязано к предметам». Номинализм выражал Аристотель: «Сущность общего в самих предметах».

Учение номиналистов трактует – общее в принципе не существует, даже если существует, то лишь в понятиях, выражающих знание о единичных вещах, после самих вещей.

Реалисты считали – есть только общее, единичное является кажущейся реальностью. До появления внешних предметов появилась «идея» в разуме Бога.

Роль Фомы Аквинского в схоластике

Благодаря Фоме Аквинскому схоластика приобрела систематизацию. Мудрец первым придумал суммы – упорядоченные труды, содержащие комплексную информацию о теологии. Основываясь на умозаключениях Аристотеля, он разработал собственную концепцию.

Фома Аквинский считает – между здравым рассудком личности и ее верой должна быть гармония, соперничество между ними исключено. Его концепция состоит из двух методов познания – чувствительного, рационального. Если пользоваться лишь одним способом, истинная реальность будет незавершенной. Религия с естествознанием должны помогать друг другу. Наука способна исследовать мир, но божественное просветление дарит вера. В доказательство сущности Всевышнего Фома приводит пять доводов, каждые основаны на способах познания. Позже теории Аквинского были подтверждены научными опытами.

Метафизика в схоластике

С античных времен наряду с теологией развивается философия. «Раскручивание» богословия без философствования не представлялось возможным. Философская мысль, полагаясь на опыт предыдущих столетий, достигает своего рассвета. Труды Платона, Аристотеля снабжают человечество общедоступными знаниями об основополагающих субстанциях.

Очень ярко представлено развитие схоластики в метафизике. Практически до XIII века понятие метафизики заменяют диалектика и логика. В школьной программе того времени из семи предметов диалектика из-за отношения более к словам, чем к предметам, считалась второстепенной дисциплиной, служанкой прочих наук. С появлением схоластики она выступает на первое место. Так как появилась острая необходимость в метафизике (но она еще не существовала), метафизические задачи пытались решить при помощи остальных предметов. Для этого нужна была философская диалектика, логика – чтобы связать дисциплины друг с другом в поисках метафизических принципов.

Исходя из вышеизложенного, схоластика в решении метафизических вопросов стала наукой из наук. Всякий вывод, выстроенный логическим путем, считался непоколебимым. Преобразование диалектики в метафизику сводило выражение слов к воображению предмета, догадки становились неоспоримыми. Такая философская логика дошла до XII века. Только в XIII веке с появлением метафизики Аристотеля наука достигла своего рассвета – школа разграничила логику и метафизику, диалектика снова стала подготовительной дисциплиной. Метафизика уже не однобокое учение – схоласты (Фома Аквинский, Альберт великий, Бонавентура) теперь полагаются на труды Платона.

Периоды развития схоластики

Развитие учения относится к Средневековью, его делят на три периода: ранний, средний, поздний. Рассмотрим поподробнее.

Ранний период. Ранняя схоластика относится к IX-XII векам, географическая принадлежность – европейские страны (Англия, Франция, Германия, Италия). Основополагающей базой направления было переплетение теологии, науки, философии. Схоластический метод основывался на специфике ценностей, результатов умозаключений, спора об универсалиях. Представители: Рабан Мавр, Иоанн Росцелин, Бонавентура.

Средний период. Направление среднего периода (XIII) отличается от раннего направления окончательным разделением философии, науки от религии. Западное средневековое мировоззрение освещается трудами Аристотеля; появляются францисканский, доминиканский ордена; затевается спор между последователями Августина и Аверроэса, скотистами и томистами. Средний период ознаменовался созданием великих философско-религиозных собраний. Представители: Витело (Германия), Винсент из Бове (Франция), Роджер Бэкон (Англия), Раймунд Луллий (Испания).

Поздний период. Позднее течение направления относится к XIV-XV векам. Поздняя схоластика получила рационализаторскую (отрицательную) упорядоченность, философское мышление приобрело научный оттенок, мистика окончательно отделилась от религии. Наука наполняется спекулятивным смыслом, теряет духовность. Появляется понятие «несхоластика», предмет которого защищает христианскую религию.

Этимология понятия

В переводе с латинского языка определение схоластики представляет собой «школу» («школьный»). В Средневековье понятие означало философию, как дисциплину, преподаваемую в школе, а также обозначало учителей богословия или учителей монастырских школ, преподающих сразу несколько предметов. Позже это название распространилось на всех представителей научных и философских учений.

Впервые понятие ввел в обиход Теофраст в письменном обращении к своему ученику. Схоластика, как теологическая философия Средневековья, имела положительный религиозный характер. После нападок сторонников нового умственного течения направление приобретает укоризненный контекст. После того, как Цицерон увлекся греческой философией, многие соотечественники стали называть его схоластом. При чем, «ругательство» подразумевало наличие только теоретических знаний, неподкрепленных практикой. В современной науке, культуре слово «схоластика» применяют, как отрицательное сравнение, отчасти оно имеет первоначальный смысл.

Наука глазами схоластов

Представители учения хотели довести теологию до научного состояния. За этим следовал вопрос: как, зачем должна существовать наука?

Познание определяется действием и бездействием. Для схоластиков такое разделение было привычным, так как они сравнивали его с религией. Ведь в христианстве есть установленные догмы (бездействие), по которым обязаны жить люди, применяя их на практике (действие).

Мыслитель Фома Аквинский объяснял: «Если субстанция - это первичное состояние любого предмета, а наука состоит из таких первичных состояний, то и религия тоже наука, так как она есть субстанция уповаемых предметов».

Общая черта науки и веры исходит от их зарождения человеческой мыслью. Познаваемое, познающая природа зависят друг от друга. Получая знания, познающая природа эволюционирует.

Основой науки считаются не отдельные предметы, а изменчивая общность предметов.

На вопрос «зачем нужна наука» схоластики отвечали: «Так как в природе огромное количество вещей, необходимо существование множества наук, предметами которых станут эти вещи».

Наука радуется возможности утвердить свой предмет (добиться истины), мудрость (вера) стремится по предмету различать, классифицировать (преследует благо).

Союз естественного, сверхъестественного способов познания порождает союз ума, науки, веры. Где интеллект развивает человек, а мудрость даруется Богом. Вера у схоластов уступила место разуму, а наука приобрела некую мудрость.

Средние века были грубыми, они были рыцарственными, они были благочестивыми.

Бертран Рассел

После завоевания Римской империи варварами Западная Европа находилась в состоянии глубокого культурного и духовного кризиса, который продолжался вплоть до IX в. Это было временем упадка образованности, эпохой, не знавшей ни крупных философов, ни выдающихся богословов (исключение здесь составляет ирландская и британская традиции). Византия же, наоборот, переживала культурный расцвет, что проявилось и в развитии философской и богословской мысли в восточном христианстве. Затем ситуация изменилась. После возвышения королевства франков в начале IX в. наступило время «каролингского возрождения»: Карл Великий создал западноевропейскую империю и был коронован папой римским как «римский император», хотя Римская империя в своем первоначальном смысле к тому моменту стала достоянием истории. Просвещенный император способствовал открытию школ, развитию наук и искусств, - Западная Европа вновь стала культурным средоточием эпохи, в то время как Византия постепенно теряла свое значение.

В период Средневековья резко возрастает роль христианской церкви как социальной организации. Шаг за шагом осваивая Европу, церковь стала важнейшим объединяющим институтом , она формулировала мировоззренческие и идеологические основы общественной жизни. Средневековое общество было объединено общей верой, и это духовное единство имело подчас гораздо более прочный характер, чем объединение по экономическим интересам. Основой такого единства являлась христианская догматика, поскольку ее принимали все христиане.

В этих условиях сложилось течение, получившее название схоластики. Слово «схоластика» происходит от греческого «scholia» - школа. Действительно, схоластика возникла как «школьная философия »: речь шла о том, чтобы с помощью философии и логики упорядочить и сделать более доступной христианскую догматику, так как широкое распространение христианства поставило вопрос о подготовке большого количества священнослужителей. Но затем схоластика переросла рамки «школьной философии», выдающиеся представители этого течения создали собственные философские системы, в которых была предпринята попытка обосновать веру с помощью рациональных доводов, с помощью разума. На наш взгляд, такая задача схоластики была внутренне противоречивой: вера не требует рациональных доказательств и подтверждений, разум и веру трудно сочетать. Тем не менее, такая попытка была предпринята, причем не только в Европе и Византии и не только применительно к христианству: подобные системы рационального исследования догматов веры были созданы и исламскими философами, о чем мы еще расскажем. Но классический вид схоластика приняла именно в Западной Европе.

В схоластике философия играла служебную по отношению к богословию роль. Догматы христианства принимались как абсолютно истинные, в них невозможно было усомниться. Философия должна была не находить истину (она уже дана в Священном Писании) и не оспаривать ее (это объявлялось ересью и пагубным заблуждением), а лишь подкреплять, комментировать, делать выводы из того, что признавалось истинным христианской церковью. Формулой схоластики может стать изречение одного из епископов XI в., Ансельма Кентерберийского: «Верую, чтобы понимать». То есть - сначала надо уверовать, а уж затем попробовать (если получится) сочетать обретенную веру и доводы разума. На фоне греческой мудрости эта идея была совершенно новой: в античности стремились к знанию, там более уместной была бы формула: «Знаю, а потому верю». Средневековая же философия не стремилась к истине, а исходила из уже данной истины. Именно в этом смысле часто говорят о том, что в эпоху Средневековья философия стала «служанкой богословия».

Ранняя схоластика

История схоластики как своеобразного синтеза философии и богословия была долгой. Принято выделять, по меньшей мере, три периода в ее развитии:

ранняя схоластика (IX-XII вв.);
зрелая («высокая») схоластика (XIII в.);
поздняя схоластика (XIV-XV вв).

Каждый из этих периодов имел свои отличительные особенности и черты.

Во времена ранней схоластики центрами интеллектуальной жизни Европы стали монастыри. В VIII-X вв. именно при монастырях появились и получили развитие школы, в которых преподавали не только богословие, но и грамматику, риторику, логику, арифметику, геометрию, астрономию. С XI в. на первый план вышли епископальные школы, некоторые из которых к концу XII в. превратились в университеты. Строгие монастырские традиции напрямую повлияли на специфику схоластического метода. Занятие науками имело форму накопления знаний, - то есть сводилось к «зубрежке». Это вытекало из представления о том, что человеческий разум пассивен, что ученик не добывает знания, а лишь усваивает их. Предложенные позже схоластикой приемы систематизации знания и логического выведения одного положения из другого не противоречили этой монастырской традиции.

Спор об универсалиях

Главной темой всей схоластики был, разумеется, Бог. Но уже на этапе ранней схоластики в связи с исследованием Бога и его качеств возник так называемый «спор об универсалиях», разделивший всех представителей схоластики на два направления - номинализм и реализм. Как это произошло и что означали эти названия?

Универсалия (от лат. universalis - общий) - термин средневековой философии, которым обозначали общие понятия (или идеи). Если кто-то из вас спросит: «Так ведь про общие и единичные понятия рассуждали еще Сократ, Платон, Аристотель, что тут нового?», мы скажем: «Молодец!» Действительно, проблема, поставленная еще Сократом, проблема общего и единичного вновь мощно зазвучала в средневековой схоластике. Поэтому как бы сильно ни отличались античная и средневековая мысль, преемственность между ними, конечно, была. «А Бог-то здесь причем?» - не отстает думающий ученик. А вот причем: схоласты начали обсуждать догмат о Троице. Библия, кроме Бога Отца, Бога Сына и Бога Святого Духа, называет еще и просто Бога. Возникает вопрос: кто Он? Одни утверждали, что существуют три отдельных ипостаси (сущности) Бога: Отец, Сын, Святой Дух, а Бог - это просто общее имя для всех троих, как фамилия у людей. Тех, кто так считал, назвали номиналистами (латинское пот in - имя, наименование). Другие же утверждали, что Бог существует реально. Их назвали реалистами. Но им нужно было ответить на вопрос: кто же тогда Отец, Сын и Святой Дух? Реалисты считали, что это - три лица, три ипостаси, которыми предстает один и тот же реально существующий Бог. Так соединение двух атомов водорода и одного кислорода может восприниматься нами в виде льда, воды или водяного пара, но суть-то будет одна, все проявления будут существовать лишь постольку, поскольку возникнет физическая связь между этими атомами.

В конечном итоге, этот конкретный богословский спор перерос в более общий и чисто философский: что же существует - общее или единичное? Как они соотносятся? Номинализм утверждал, что реально существуют единичные предметы (отдельные столы, деревья, люди) и видел в универсалиях лишь общее имя, существующее только в нашем сознании. Реализм же полагал, что универсалии существуют реально и независимо от сознания, а единичные предметы существуют лишь постольку, поскольку выражают общее. То есть, сначала в уме Бога появились общие понятия «стол», «дерево», «человек», а затем уж они появились как единичные предметы благодаря воплощению общих идей в предметах. Очень похоже на решение этой проблемы у Платона: в платонизме реально существуют идеи (общее), вещи же являются лишь копией идей и живут только как их «отражения». Кстати, вопрос о соотношении общего и единичного оказался не таким уж простым, «подводные камни» в его решении есть и сегодня, поэтому иногда термины «номиналист» и «реалист» встречаются даже по отношению к современным философам.

Философия Иоанна Скота Эриугены

Ранняя схоластика дала миру много выдающихся мыслителей: в Германии это были Рабан Мавр, Гуго Сен-Викторский; в Англии - Алкуин, Иоанн Скот Эриугена; во Франции - Иоанн Росцелин, Абеляр; в Италии - Ансельм Кентерберийский, Бо-навентура. Одним из самых ярких и выдающихся умов Европы того времени был Иоанн Скот Эриугена (ок. 810-878). Он родился в Ирландии, возможно, в шотландской семье (отсюда в его имени взялось прозвище Скот - шотландец). Большую часть жизни Эриугена провел во Франции, куда был приглашен для перевода древнегреческих текстов на латынь, которая была в эпоху Средневековья языком международного общения. Уже пожилым человеком Эриугена приехал в Оксфорд, а в конце жизни стал аббатом одного из монастырей. Кончина его была трагической: он был убит и, возможно, самими монахами.

Эриугена прекрасно знал древнегреческий, читал древних авторов, и его собственная философия испытала влияние со стороны античных мыслителей, особенно Платона и его последователей. Согласно Эриугене, вся природа может быть представлена как своеобразные ступени бытия:

1. Природа творящая, но не сотворенная - это Бог, которого никто не сотворил, но Он был вечно и создал мир.
2. Природа сотворенная и творящая - это Иисус Христос, Сын Божий, который хотя и сотворен Богом Отцом, но и сам творит. К этой природе относятся формы или прототипы всех реальных вещей (очень напоминает платоновские идеи).
3. Природа сотворенная, но не творящая - это мир вокруг нас, сотворенный Богом.
4. Природа не творящая и не сотворенная - это опять Бог, рассматриваемый теперь уже не как первоначало, из которого происходит все существующее, а как цель (или конечная причина), к которой все стремится в своем развитии.

Получалось, что Бог - начало и конец развития мира, но он же и один из видов природы, а такие взгляды ближе к пантеизму, чем к официальной католической религии. И действительно, сочинения Эриугены были объявлены ересью и осуждены.

А где же в этой природной иерархии место человека? Человек, по мысли Эриугены, принадлежит сразу двум природам: телесно он часть природы сотворенной, но не творящей (3), а духовно - природы сотворенной и творящей (2). У Эриугены есть очень изящное пояснение этой мысли: «Человек познает как ангел, умозаключает как человек, чувствует как лишенное разума животное, живет как растение». То есть, в человеке есть все - и божественная искра, и животные стремления и желания.

В решении вопроса о соотношении общего и единичного Эриугена был, конечно, реалистом : вторая природа, содержащая в себе «прообразы» вещей, дает существование видимому миру, значит, общее определяет единичное, оно более реально, чем изменчивые, возникающие и уничтожающиеся единичные предметы.

Одной из заслуг Эриугены было распространение наследия греческих мыслителей в латинских переводах. Поскольку в Средние века языком науки была латынь, а греческим мало кто владел, античных авторов знали только по цитатам в работах латинских отцов церкви, прежде всего Августина Блаженного. Причем для ранней схоластики было характерно обращение к традиции платонизма, в том числе, благодаря работам Эриугены.

Высокая схоластика

Если до конца XII в. преобладающее влияние на европейскую мысль оказывали Платон и его последователи, то в XIII в. усилилось влияние Аристотеля. Во многом это произошло благодаря взаимодействию Европы и арабского Востока.

Арабо-исламская философия

Дело в том, что в VIII - XI вв. на Востоке процветала мощная и своеобразная культура. Бурно развивались ремесла, торговля и мореплавание. Больших успехов достигла наука. Победоносные завоевательные войны арабов привели к тому, что в VIII столетии по размерам территории Арабский халифат превосходил былую Римскую империю и простирался от границ Индии до Испании, включая в себя Пиренейский полуостров, Египет, Палестину, Армению и др. В этом регионе в начале VII в. возникла еще одна монотеистическая мировая религия - ислам. Последователи этой религии стали называться мусульманами («муслимы» - преданные Аллаху). Здесь также началось логическое и философское исследование догматов, содержащихся в Коране (священной книге мусульман) и в VIII в. сложилась мусульманская схоластика. Этому отчасти способствовал тот факт, что в Коране имеются аяты (стихи), провозглашающие разум и знание основными добродетелями человека - без них нет настоящей веры. Подсчитано, что слова с корнем «илм» (знание, наука) в Коране встречаются около 750 раз. Разум, согласно Корану, - это божественный дар, который человек обязан употребить на познание пути благочестия.

Рядом с мусульманской схоластикой (а иногда и благодаря ей) развивалась арабская философия, которая чаще всего продолжала традиции Аристотеля. В странах арабоязычной культуры в эту эпоху Аристотель, основательно забытый в Европе, был признан мудрейшим и авторитетнейшим мыслителем и учителем, его сочинения были переведены на арабский язык, арабские ученые написали к ним ряд комментариев.

Аль-Фараби (870-950) - Второй (после Аристотеля. - Авт.) Учитель, как называли его арабы, автор многочисленных философских трудов. В одном из них - «Трактате о взглядах жителей добродетельного города» - он писал о неком «Первом Сущем», который есть первопричина существования всего мира. Конечно, можно понимать «Первого сущего» как Бога, Аллаха, но в изложении Аль-Фараби «Первый Сущий» больше похож на абстрактного философского бога Аристотеля, его «Перводвига-тель». Другой выдающийся арабский мыслитель - Абу Али ибн Сина (980-1037), известный в средневековой Европе как Авиценна, тоже был последователем Аристотеля. И так же, как и Аристотель, Авиценна был не только философом, но и ученым - выдающимся врачом (его прозвали «князь врачей»), математиком, астрономом. Бог для него, как и для Аристотеля, являлся прежде всего причиной движения. В одной из своих работ он даже предположил, что материальный мир так же вечен, как и Бог, так как причина и действие всегда существуют одновременно, и тогда получалось что Бог - активное, а материя - пассивное, но одинаково вечные начала бытия, как форма и материя в учении Аристотеля.

Несколько позже жил и создавал свои сочинения Ибн Рушд (1126-1198), которого в Европе называли Аверроэсом. Он был последовательным перипатетиком, про него даже говорили: «Аристотель объяснил мир, а Аверроэс - Аристотеля». Но он истолковал аристотелевскую философию в более материалистическом духе, чем все прочие. Так же, как и Аристотель, он рассматривал мир через призму соотношения формы и материи, но, в отличие от греческого философа, считал, что материя имеет преимущество по отношению к форме, так как она может принимать многие формы, изменяться. Причина этих изменений кроется в самой материи, движение - постоянно, не имеет ни начала, ни конца. Получалось, что аристотелевский Перводвига-тель совсем ни к чему: у Аристотеля движение когда-то начиналось с «толчка» этого Перводвигателя, а у Аверроэса движение было вечным , как мир. Аверроэс отрицал и бессмертие индивидуальной человеческой души. Разумная душа человека, деятельность которой связана с памятью, воображением, убеждал Аверроэс, не может сохраниться после прекращения работы этих сил: «Материальный разум - это бренное образование». Индивидуальная душа смертна, бессмертен лишь общечеловеческий, универсальный разум. Именно из-за таких кощунственных для той религиозной эпохи идей сочинения Аверроэса были внесены в список запрещенных католической церковью книг, но несмотря на это, Аверроэса тайком читали, переводили, он был известен не только на Востоке, но и в Европе.

Таким образом, в арабоязычной культуре античная философия сохранилась даже в большей полноте, чем в самой Европе. Сложилась парадоксальная ситуация: благодаря связям с арабами (торговым, политическим и др.) Европа как бы заново открыла для себя Аристотеля: с середины XII в. начали появляться в переводах на латинский язык его забытые дотоле сочинения. Поэтому на следующем этапе развития христианской схоластики уже не платонизм, а аристотелизм стал точкой опоры для европейских мыслителей. Аристотель стал признанным авторитетом, и если в средневековом тексте встречалось слово «Философ», написанное с большой буквы, как имя собственное, - имелся в виду именно Аристотель. В конце концов философия Аристотеля (прежде всего, его учение о Перводвигателе) была истолкована в духе христианства, а сам греческий мыслитель был причислен к лику святых.

Доминиканцы и францисканцы

Апогеем христианской схоластики стало 13-е столетие, когда были созданы ее самые главные философские системы. В это время были образованы специальные монашеские ордена для борьбы с ересями и для проповеди христианского учения, среди них особенно выделяются францисканский и доминиканский. Задачи, поставленные ими, требовали от их членов солидной богословской и философской подготовки, в результате чего большое количество философских систем было создано именно в рамках этих орденов. Доминиканцы стали хранителями официальной церковной философии, большинство преподавателей богословия в европейских университетах принадлежали к ордену святого Доминика. Учрежденная в это же время церковью инквизиция (трибунал католической церкви для борьбы с ересями) тоже была фактически передана в руки этого ордена.

Францисканский же орден отличался тем, что его монахи жили не в монастырях, а «в миру», странствовали, проповедовали отказ от богатства и роскоши, чем снискали симпатии простого народа. В этом ордене тоже получили развитие философские и богословские исследования, в результате чего папа римский дал францисканцам право преподавания в университетах. Такие видные представители высокой схоластики, как Фома Аквинский (1221 - 1274), Альберт Великий (ок. 1 193-1280), принадлежали к доминиканскому ордену, а Бонаветура (ок. 1217-1274), Роджер Бэкон (1214-1292), Дунс Скот (1266-1308) - францисканскому. Это было время великих философско-богословских споров. Если доминиканцы тяготели к реализму и доказывали зависимость философии от богословия, то францисканцы были склонны к номинализму и выступали за разделение сфер богословия и философии, что на деле означало ее освобождение от диктата церкви.

«Ангельский доктор»

Остановимся на фигуре Фомы Аквинского, поскольку именно его труды лежат в основе современного католического богословия. « Томизм » - от имени Фомы Аквината, которое в латинском написании выглядит как «Thomas » - был официальной философией Ватикана в Средние века, а сегодня католическая церковь стоит на позициях неотомизма, то есть видоизмененного, «продолженного» учения Фомы Аквинского. За свои заслуги перед церковью Фома Аквинат в 1323 г. был причислен к лику святых, а в 1567 г. был признан пятым великим учителем церкви. В 1879 г. его учение было объявлено «единственно истинной» философией католицизма.

Родом Томазо (на греческий лад - Фома) Аквинский был из Италии, происходил из знатной семьи, получил хорошее образование. Обучаясь в университете, он принял решение стать доминиканцем. Однако семья не одобрила его и, используя свое влияние, добилась того, чтобы Томазо посадили в тюрьму, - лишь бы помешать ему стать монахом. Но юноша не отступил от задуманного, а время в заключении использовал для написания своего первого философского трактата. Благодаря своим способностям, Фома Аквинский стал учеником известного мыслителя того времени Альберта Великого. Фома был молчалив, за что получил прозвище «немого буйвола». Говорят, что однажды после одного из блестящих выступлений своего ученика Альберт воскликнул: «Эти молчуны, называемые буйволами, взревут когда-нибудь так, что их услышит весь мир». Пророчество Альберта сбылось. После получения степени доктора теологии, Фому стали называть уже не «немым буйволом», а «ангельским доктором» - столь безупречны бывали его рассуждения. В 30 лет Аквинат стал профессором в Парижском университете. Здесь он заинтересовался трудами Аристотеля. Под влиянием систематического аристотелевского гения Фома Аквинский начал писать труд своей жизни - «Сумма теологии».

Целью учения Аквината было показать, что разум и философия не противоречат вере. Двигаясь к истине, разум

может вступить В противоречие С догма- Фома Аквинский том веры. По мнению Фомы, в этом случае ошибается разум, так как в божественном Откровении ошибок нет. Но философия и религия имеют общие положения, поэтому лучше понимать и верить, чем просто верить. Есть истины, которые недоступны рациональному познанию, а есть истины, которые оно может постичь. Например, разум может свидетельствовать, что Бог есть (и в своих сочинениях Фома Аквинский пытался именно с помощью разумных, логических доводов доказать Его существование). Но к тем, кто не хочет и не может взять на себя труд познания, Бог проявил милосердие и спасительную предусмотрительность, приписав принять на веру и то, что способен исследовать рассудок. Каждый может быть причастен к Богу, даже если его интеллектуальные способности скромны.

Единство веры и разума у Фомы Аквинского достигалось в доказательствах бытия Бога. Они называются космополитическими, так как вывод существования Бога был сделан на основе свойств мира (космоса).

1. Из понятия о движении. Не подлежит сомнению и подтверждается чувствами, что в этом мире нечто движется. Но все, что движется, имеет источник движения. Следовательно, должен быть перводвигатель, так как не может быть бесконечной цепи движущих предметов. А перводвигатель - это Бог. (Это доказательство Аквината прямо опирается на философию Аристотеля и его учение о перводвигателе.)
2. Из понятия производящей причины. Каждое явление имеет причину. Но у причины тоже есть причина и так далее. Значит, должна быть верховная причина всех реальных явлений и процессов, а это Бог. (И опять видна перекличка с аристотелевским учением о «форме всех форм».)
3. Из понятия возможности и необходимости. Люди видят, что вещи возникают и гибнут. Рано или поздно они перестают существовать. То, что стул, на котором вы сейчас сидите, существует - случайность с точки зрения мироздания, его могло бы и не быть. Но если все может быть, а может и не быть, то когда-нибудь в мире ничего не будет. Если это так, то уже сейчас ничего не должно быть. Но так как мир не исчез, значит, существующее случайно «подпитывается» чем-то необходимым. Такой абсолютно необходимой сущностью является Бог.
4. Из различных степеней совершенства. Люди считают одни вещи лучше других. Эта девушка красивее своей соседки, а этот юноша - умнее приятеля. Но с чем мы сравниваем? Где «мае-штаб» для сравнения? Мы должны чувствовать, что есть «предел» каждого качества - совершенная красота, совершенный ум и т. д. Чем ближе вещь к этому пределу, тем она кажется нам лучше. Значит, есть то, что обладает этим предельным качеством, - это Бог. (А это доказательство напоминает по логике рассуждения диалоги Сократа.)
5. Из целесообразности природы. Все предметы, лишенные разума, устроены целесообразно. Крылья бабочки пригодны для того, чтобы летать с цветка на цветок, а орла - чтобы парить в вышине. Тигры полосатые, и их окраска помогает им скрываться в джунглях. Почему все так устроено? Поскольку сами предметы лишены разумения, постольку их должен направлять некто, одаренный разумом. Значит, есть разумное существо, полагающее цель для всего, что происходит в природе. Это Бог.

Таким образом Фома Аквинский с помощью разумных доводов обосновал существование Бога. Правда, позднее Иммануил Кант нашел логическую ошибку в рассуждениях Фомы, но на протяжении долгого времени доказательства «ангельского доктора» казались безупречными.

Влияние Аристотеля прослеживалось и в политическом учении Фомы Аквинского. Государство, согласно этому учению, представляет собою некую часть универсального порядка, создателем и правителем которого является Бог. Вслед за Аристотелем Фома утверждал, что человек в отличие от животных руководствуется не инстинктом, а разумом, и это дает ему возможность организовывать общественную жизнь. Но эту взаимосвязь разума и социальной организованности Фома Аквинский возводит к божественным предустановлениям. Бог установил необходимость бытия человека как «политического животного», или «общественного существа», поэтому люди и живут в обществе.

И в классификации форм государственного правления Фома Аквинский следовал за Аристотелем. Он тоже выделил три «чистые» формы правления - монархия , аристократия , полития, и три отклоняющиеся, «испорченные» формы: если несправедливое правление осуществляется одним человеком - это тирания , если несколькими - олигархия, если многими - демагогия (демократия). Все «чистые» формы правления приветствовались Аквинатом, но лучшей он считал монархию : один управляет лучше, чем многие, потому что в этом случае достигается единство воли правителя. К тому же то, что существует «по природе», устроено наилучшим образом, а управление в природе осуществляется од-

ним: среди множества частей тела существует одна, которая движет всем, а именно сердце, и среди частей души по преимуществу главенствует одна сила, а именно разум. Ведь и у пчел один царь, и у волков есть вожак стаи, и во всей Вселенной единый Бог, творец всего и правитель. И это разумно, считал Фома.

Целью человеческой жизни является достижение небесного блаженства, а к этой цели людей может привести только церковь. Значит, заключал Фома Аквинский, высшая власть в обществе должна принадлежать не светским правителям, а духовным, - прежде всего, наместнику Иисуса Христа на Земле, папе римскому, которому все цари и монархи должны подчиняться. Таким образом, Фома Аквинский обосновывал претензии Ватикана на политическую власть.

Не все представители высокой схоластики были согласны с Фомой Аквинским. Так, францисканец Дунс Скот не соглашался с тем, что философия должна существовать в единстве с богословием. Он считал, что области их исследования различны, а потому необходимо их размежевать. На деле это означало «эмансипацию» философии от теологии. Кроме того, он допускал бесконечность причинных связей (тогда аргумент Аквината о необходимости первопричины не срабатывал), да и по другим вопросам расходился с Аквинатом. Возникший спор «фомистов» и «скотистов» сыграл большую роль в развитии схоластики.

Поздняя схоластика

Ученые-францисканцы были среди первых, бросивших вызов официальной схоластике. Открытие университетов, обретение новых естественно-научных знаний, развитие общества приводило к тому, что нарастал протест против монополии церкви в духовной культуре. Политическая власть и богатство церкви (она за время Средневековья стала крупнейшим феодалом) вызывали осуждение, - стали слышны францисканские призывы к «апостольской бедности» (ведь, по словам Иисуса, удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие). Нарастала критическая волна по отношению к церковной политике, что привело к Реформации. В поздней же схоластике этот критический настрой отразился в повороте философов к исследованию природы, натурфилософии, о чем забыли так надолго после античности! XIV-XV вв. - время кризиса схоластики, связанного с отказом от ее основной идеи - гармоничного союза веры и разума, богословия и философии, рационального обоснования веры. Последние великие схоласты Средневековья переходили на позиции теории двойственной истины. Что это за теория?

Есть истины веры и истины разума (отсюда и название - двойственная истина). Вера и богословие необходимы для спасения души, имеют практическое значение в человеческой жизни. Разум же пригоден для решения теоретических вопросов, где бессильны вера или церковный авторитет. Таким образом, философия и богословие отделялись друг от друга. Богословие ограждалось от критики ученых и философов, а философии предоставлялась полная свобода и независимость от богословия. Тем самым поздняя схоластика подготовила почву для перехода к новой культуре светского типа, к эпохе Возрождения, когда научно-философская мысль снова стала самостоятельной и творческой, освободилась от опеки церкви, перестала быть «служанкой богословия».

Одним из ярких представителей поздней схоластики стал францисканец Уильям Оккам (ок. 1280-1349). Он учился и преподавал в Оксфордском университете, где за мастерство полемиста его прозвали «непобедимый доктор». За свои сочинения он был признан еретиком, к тому же стал оппонентом папы римского в споре по проблеме богатства церкви, которое, по мнению Оккама, противоречило заветам апостольской бедности. Он резко критиковал папство: папы не безгрешны, они не являются наместниками Христа на земле. Духовная и светская власть должны существовать раздельно, так же, как философия и богословие, духовной власти нужно ограничиваться лишь церковными делами, религиозными проблемами. В результате Оккам был обвинен в ереси и арестован. Через четыре года бежал и поступил на службу к немецкому королю Людовику Баварскому, который тоже выступал против папы. Оккам написал королю: «Ты защищай меня мечом, а я тебя пером». Папа отлучил Оккама от церкви, его воззрения были запрещены к преподаванию и цитированию.

В своих взглядах Оккам защищал номинализм , то есть признавал реальное существование единичных предметов, все же остальное считал лишь порождением ума. Последовательный номинализм приводил к необходимости исследования природы вокруг нас вместо абстрактных споров об общем и универсальном. Оккам выступал против любых попыток доказать догматы веры с помощью разума, он был убежден, что это невозможно. В Бога надо просто верить, а любые попытки использовать логику для обоснования Его существования обречены на провал.

Философия и наука должны заниматься не Богом, а природой. Такие взгляды расчищали дорогу развитию новой философии.

Этому также способствовал знаменитый принцип, названный впоследствии «бритвой Оккама» (благодаря этой самой бритве он известен даже среди людей, далеких от философии). Суть правила, сформулированного британским философом, выглядит так: «Сущности не следует умножать без необходимости». Что это означает? По сути, это своеобразный призыв к «экономии мышления» в процессе познания и действия, к тому, чтобы выбросить за борт все лишнее, не имеющее прямого отношения к рассматриваемому предмету. Если цветок в саду завял после неожиданного заморозка, понижение температуры будет достаточной причиной объяснения произошедшего: не стоит рассматривать гипотезы о злых духах, посетивших ночью ваш сад, или о ядовитой подземной реке, проходящей под корнями растения. Если мы говорим об окружающем нас мире, то для его объяснения вполне достаточно рассматривать реальные предметы, и незачем рассуждать о «конечной причине бытия» или «перводвига-теле». Кстати, именно этот оккамовский подход помог утверждению гипотезы Галилея: представлять себе Солнце в центре, а Землю - вращающейся вокруг него, оказалось «экономнее»: объяснение многих астрономических явлений (затмений, приливов и т. п.) не требовало уже сложных построений и допущений, а напрямую вытекало из гелиоцентрической картины мира.

Итак, схоластика стала очень важным этапом развития западной мысли. Несмотря на религиозный характер философии в Средние века и ее зависимость от богословия, преемственность идей не была нарушена: схоласты по-новому поставили многие проблемы античной философии, предложили новые решения вечных вопросов. Время схоластики - время блестящего расцвета логики, онтологии, философии языка, других философских дисциплин. Искусство доказательства, ведения философских споров было доведено до совершенства. Почему же тогда термины «схоластика» и «схоластический» часто употребляются в пренебрежительном значении? Почему сегодня, слушая запутанный доклад о чем-то чрезвычайно далеком от жизни, слушатель, зевая, скажет соседу: «Схоластика какая-то»? Увы, всякая медаль имеет две стороны. Схоластика способствовала развитию логики; споры, диспуты схоластов «отшлифовали» логический аппарат исследователей, причем, как правило, эти споры велись по очень существенным, важным философским проблемам (вспомните спор об универсалиях). Но иногда это были споры ради споров, целью которых было лишь доказательство умения вести дискуссию и отстаивать свою позицию. Диспуты входили в обязательную программу обучения в университетах. И для обсуждения на таких диспутах часто выбирались псевдопроблемы, например: «Сколько ангелов помещается на кончике иглы?». Вот за это-то переливание из пустого в порожнее слово «схоластика» получило негативный оттенок.

Вопросы и задания

1. Почему в Средневековье философия стала «служанкой богословия»?
2. Что такое схоластика? Как решался схоластами вопрос о соотношении веры и знания?
3. Какие этапы в развитии схоластики принято выделять? Назовите характерные черты каждого из этапов.
4. Почему слово «схоластика» имеет негативный оттенок?
5. Спор об универсалиях - это спор о чем? Каково его философское содержание? Какие решения вопроса об универсалиях были предложены схоластами?
6. Что такое номинализм и реализм? Назовите известных вам представителей номинализма и реализма. Как вы думаете, кто из них был прав?
7. Что было характерно для арабской средневековой философии? Каких представителей этой философской традиции вы знаете?
8. Как решал вопрос о соотношении веры и знания Фома Аквинский?
9. Как Фома Аквинский доказывал существование Бога?
10. Что такое теория «двойственной истины»? Как вы считаете, каково значение этой теории для развития человеческой мысли?
11. Как вы понимаете, что такое «бритва Оккама»?

ВВЕДЕНИЕ

В каждый период истории человечества существовали свои особенности в развитии науки, культуры, общественных отношений, стиле мышления и т.д. Все это накладывало отпечаток и на развитие философской мысли, на то, какие проблемы в области философии выдвигались на первый план.

Средневековье занимает длительный отрезок истории Европы от распада Римской империи в V веке до эпохи Возрождения (XIV-XV в.в.).Философия, которая складывалась в этот период имела два основных источника своего формирования. Первый из них - древнегреческая философия, прежде всего в ее платоновской и аристотелевской традициях. Второй источник - Священное писание, повернувшее эту философию в русло христианства. Средневековая философия представляет собой тот длительный отрезок в истории европейской философии, который непосредственно связан с христианской религией.

Большинство философских систем средневековья диктовалось основными догматами христианства, среди которых наибольшее значение имели такие, как догмат о личностной форме бога-творца, и догмат о творении богом мира "из ничего". В условиях такого жестокого религиозного диктата, поддерживаемого государственной властью, философия была объявлена "служанкой религии", в рамках которой все философские вопросы решались с позиции теологии. Теология - (греч. theos - Бог и logos - слово, учение) - спекулятивное учение о Боге, основывающееся на Откровении, т.е. божественном Слове, запечатленном в сакральных текстах теистических религий (, в христианстве - Библией).

Основным этапом становления средневековой философии является схоластика, которая представляет собой тип философствования, при котором средствами человеческого разума пытаются обосновать принятые на веру идеи и формулы.

Такие слова, как «профессор», «студент», «ректор», «диссертация», «университет» появились в средние века. Более того, даже то, что мы считаем общечеловеческим чувством, которое испытывает в своей жизни каждый человек, а именно любовь, как ни странно, это явление тоже родилось в средние века и связано с совершенно определенными явлениями средневековой европейской культуры. Это не значит, конечно, что до наступления средневековья люди не любили или перестали любить потом, но определенное представление об этом чувстве, воспевание этого чувства - всё это впервые было осмыслено, осознано именно в средние века, и первыми, кто это сделал были поэты и музыканты, которых в Провансе называли трубадурами, а в Германии министрелями. Таким образом,. эпоха Средневековья является поразительной по своему значению, и очень многие достижения культуры, которые мы отождествляем с Античностью, в действительности возникли не в Античные времена, а в Средние века.

В условиях, когда все более широко пробуждался интерес к теологии и философии, нельзя было поддерживать полное отрицание ценности рационального знания, необходимо было искать более тонкие способы решения вопроса об отношении теологии и науки. Это было нелегким делом, речь шла о выработке метода, который, не проповедуя полного пренебрежения к знанию, был бы в состоянии сохранить примат веры над разумом.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СХОЛАСТИКИ

Средневековая цивилизация - огромный по богатству содержания и форм духовно-культурный мир, отмеченный неповторимыми достижениями и простирающийся во временном диапазоне нескольких столетий. Богатство культуры средневековья не сводится лишь к произведениям схоластического богословия. Однако средние века не только немыслимы без схоластики, но в значительной мере определяются ею. Схоластическое богословие наложило глубокий отпечаток на всю культуру западного средневековья. Известно сравнение средневекового готического храма с богословско-философскими сочинениями. Готический храм есть аналог «Суммы теологии» (именно так назывались произведения теологов): та же величавая стройность, соразмерность частей и всеохватность. Собор с не меньшей полнотой, чем богословский трактат, выражал совокупность представлений своего времени. Все христианское учение наглядно развертывалось перед глазами верующего. Оно передавалось через внешнюю и внутреннюю архитектуру, через организацию пространства, устремляющую душу человека ввысь, через огромное множество играющих строго определенную роль деталей, через скульптурные изображения. Готический храм - схоластическая теология в камне. Данная аналогия не может не свидетельствовать о значительности роли схоластического богословия в средние века.Схоластика (от греч. «схоле» - спокойное занятие, учеба) - средневековая ученость. Она тесно связана со складывающейся с VIII- IX вв. системой образования на Западе. Вместе с тем это и новый этап в развитии духовной культуры Европы, пришедший на смену патристике. Он базировался на святоотеческой литературе, являя собой одновременно вполне своеобразное и специфическое культурное образование.

В образовательных центрах эпохи раннего христианства схоластами называли учителей учрежденных церковью школ, поэтому термином "схоластика" стали со временем обозначать целый комплекс явлений, характеризовавших интеллектуальную жизнь главным образом Римско-католической церкви на протяжении нескольких веков.

Принята следующая периодизация схоластики. Первый этап - от VI до IX в. - предварительный. Второй этап - от IX до XII в. - период интенсивного формирования. Третий этап - XIII в. - «золотой век схоластики». Четвертый этап - XIV-XV вв. - угасание схоластики.

Каждый из этапов можно связать с личностями мыслителей, наиболее рельефно выражающих его особенности. Первый период ярко представляет И.С. Эриугена (ум. ок. 877 г.); второй - Ансельм Кентер-берийский (ум. в 1109 г.) и Пьер Абеляр (ум. в 1142 г.); третий - Фома Аквинский (1225-1274) и Бонавентура (1221-1274); четвертый - В. Оккам(ок. 1285-1349).

Схоластическая ученость на практике представляла собой ряд ступеней, поднимаясь по которым ученик мог дойти до самых высших. В монастырских и церковных школах изучали «семь свободных искусств». Учебными заведениями, обеспечивавшими еще более высокий уровень подготовки, были университеты.

Первые университеты возникли в XII в. в Париже и Болонье. В XIII- XV вв. Европа покрылась целой сетью университетов. Потребность в них обусловливалась в первую очередь нуждами и задачами церкви.

В большинстве случаев университеты прямо опирались на поддержку церковных властей. Главная цель университетской науки состояла в изучении и истолковании Священного Писания и Священного Предания (т.е. произведений святых Отцов церкви). Истолкование священных текстов было исключительной прерогативой церкви и связанных с ней университетских ученых, с тем чтобы воспрепятствовать распространению невежественных суждений о христианской вере. В соответствии с основной задачей большинство университетов включало в свой состав два факультета - факультет свободных искусств и факультет теологии (богословия). Первый был необходимой подготовительной ступенью ко второму.

Факультет теологии имел целью точное изучение Библии путем ее толкования и систематического изложения христианской доктрины. Итогом этой работы были так называемые «Суммы теологии». Магистрами теологии становились лишь те, кто ранее прошел обучение на факультете свободных искусств.

Кроме прямых результатов деятельности ученых, развитие университетов привело к ряду эффектов, которые можно назвать побочными. Однако они имели большое значение для средневековой и последующей европейской культуры. Во-первых, университеты способствовали сглаживанию социальных противоречий, так как доступ в них был открыт для людей всех сословий и классов. К тому же учащиеся из бедных семей могли рассчитывать на материальную поддержку на весь период обучения. Многие из них впоследствии достигали больших высот как в учености, так и в социальном положении. Во-вторых, студенты и профессора университетов составили в своей совокупности особое сословие - корпорацию людей, разных по своему происхождению. Происхождение в составе этой корпорации переставало играть ту решающую роль, какую оно играло в средневековом обществе в целом. На передний план выходили знания и ум. В этой среде возникло новое понимание благородства - благородство не по крови и богатству, а по уму. Такое благородство связывалось с утонченностью ума и поведения, тонкостью психики и рафинированностью вкуса.

Наконец, университетская ученость и знания никак не настраивали на оппозиционность и бунтарство. Напротив, средневековый студент и профессор - именно те, кто в наибольшей мере заинтересован в стабильности существующего порядка и в его постепенном нравственном совершенствовании. Университетское сословие было не отщепленным от общества, а представляло собой одну из его фундаментальных опор. Уважение к знанию и культуре, сформированное средневековыми университетами, сыграло свою роль и в последующей истории.

СПЕЦИФИКА СРЕДНЕВЕКОВОЙ СХОЛАСТИКИ

Средневековая философия вошла в историю мысли под именем схоластики, которое уже с давних пор употребляется в нарицательном смысле как символ оторванного от реальности, пустого словопрения. И для этого, несомненно, имеются основания.

Главная отличительная особенность схоластики состоит в том, что она сознательно рассматривает себя как науку, поставленную на службу теологии, как «служанку теологии».

V - XV вв. принято считать периодом Средневековой схоластики. Господствующей религией этой эпохи стало христианство. Духовенство играло значительную роль в обществе. Монастыри были крепостями, центрами земледелия и одновременно очагами просвещения и культуры. Медленные темпы развития феодального общества способствовали возникновению неправильного представления о нем как периоде застоя и даже регресса по сравнению с уровнем рабовладельческого античного общества. На самом деле, научные и философские знания были в значительной части сохранены и продолжали свое развитие.

В наше время слово «схоластика» приняло оттенок чего-то очень дурного. Когда что-то хотели обругать в области науки, преподавания, говорили: «Ну, это что-то схоластическое. Это уже настоящая схоластика!». И действительно, слово «схоластика» стало бранным словом. А между тем, схоластика была главным типом философствования в средние века. И здесь надо сказать, что хотя в схоластике присутствовали некоторые черты, которые нам непривычны, неприятны, чужды, на самом деле она имела огромное значение, можно сказать, что это было явление глубоко прогрессивное. Это было явление отнюдь не реакционное, как было принято считать, а явление, очень способствовавшее развитию человеческой мысли. И подтвердить это можно одним простым примером. Именно в тех странах, где существовала схоластика как раз и стала развиваться наука.

Собственно схоластика начинается в XI веке. Само слово происходит от (schola) - школа, пришедшего в латинский язык из греческого, и не случайно появление схоластики связано с развитием городов и разнообразных школ от монастырских и епископальных до всевозможных светских, юридических, медицинских, математических (Шартрская школа). Появились педагоги, врачи, юристы, одним словом, интеллектуалы. Геометрию и диалектику стали использовать для постижения Бога посредством внутреннего опыта. Сначала читался текст святоотеческих авторитетов или само Священное писание, (lectio), чтение сопровождалось экзегезой, толкованием и буквальным, и смысловым, где выявлялись все «за» и «против» (pro и contra), «sic et non» (да и нет). Так начинался диспут, в котором оттачивались логические приемы, совершенствовалось владение словом, которому придавалось огромное значение, выяснялась природа речи. Средневековые схоластики были убеждены в том, что можно достичь рационального знания о сущем, прежде всего о начале сущего бога и доказать его существование с помощью логических приемов.

Схоластика стремится ответить на центральный вопрос философской мысли всего Средневековья – соотношение истин веры и разума. Осмысление этой проблемы привело к формированию 3-х позиций в оценке статуса и роли философии.

Во-первых, в ранней христианской патристике декларировалась абсолютная несовместимость религиозной веры с идеями человеческого разума («верую, ибо абсурдно» – Тертуллиан). Следствием такого подхода было открытое неприятие философии ранней средневековой культурой.

Во-вторых, в период развития схоластики предпринимаются попытки гармонично совместить религию и философию, подчинив последнюю авторитету Священного писания («верую, дабы понимать» – Ансельм Кантерберийский, Иоанн Скот Эриугена).

В-третьих, в поздней средневековой схоластике проявилось стремление представить философию как независимую от религии область человеческого познания. Философия призвана обосновывать религиозные догматы, переводить их на понятийный язык, подвергать логическому анализу («понимаю, дабы верить» – Пьер Абеляр)

Иными словами, схоластика представляет собой такой тип философствования, при котором средствами разума средневековые мыслители стремятся обосновать принятые на веру идеи, формулировки, постулаты.

ФОМА АКВИНСКИЙ - СИСТЕМАТИЗАТОР СРЕДНЕВЕКОВОЙ СХОЛАСТИКИ

Одним из наиболее выдающихся представителей средневековой схоластики был монах доминиканcкого ордена Фома Аквинский (1225/26 - 1274), ученик знаменитого средневекового теолога, философа и естествоиспытатели Альберта Великого (1193-1280). Как и его учитель, Фома пытался обосновать основные принципы христианской теологии, опираясь на учение Аристотеля. При этом последнее было преобразовано им таким образом, чтобы оно не вступало в противоречие с догматами творения мира из ничего и с учением о богочеловечестве Иисуса Христа. “Как и у Августина и Боэция, у Фомы высшее начало есть само бытие”. Под бытием Фома разумеет христианского бога, сотворившего мир, как о том повествуется в Ветхом завете. Различая бытие и сущность (существование и суетность), Фома тем не менее не противопоставляет их, а вслед за Аристотелем подчеркивает их обильный корень. Сущности, или субстанции, обладают, согласно Фоме, самостоятельным бытием, в отличие от акцидетнций (свойств, качеств), которые существуют только благодаря субстанциям. Отсюда выводится различение так называемых субстанциальных и акцидентальных форм.

Цель учения Фомы - показать, что вера и разум не различны, а образуют единство, гармонически согласуются между собой. Двигаясь к истине, разум может вступить в противоречие с догматом веры. По мнению Фомы, в этом случае ошибается разум, так как в божественном откровении ошибок нет. Но философия и религия имеют общие положения, поэтому существуют и истины разума, и лучше понимать, чем просто верить. Есть истины, которые недоступны рассудку, а есть истины, которые он может достичь. Например, о том, что Бог есть. Но постигать эту истину трудно. Для тех, кто не хочет взять на себя этот труд, Бог проявил милосердие и спасительную предусмотрительность, приписав принять на веру и то, что способен исследовать рассудок. Теперь каждый может быть причастен к Богу.

Сущность и существование реально совпадают только в Боге. В остальных вещах сущность отличается от существования.

Единство веры и разума у Фомы достигается доказательством бытия Бога. По его мнению, бытие Бога, коль скоро оно не является самоочевидным, должно быть нам доказано через свои, доступные нашему познанию средства.

Одной из главных, занимавших ум Святого Фомы, была тема взаимоотношения теологии и философии.

В XIII веке стало совершенно ясно, что намеченное Абеляром размежевание философии и теологии стало свершившимся фактом, и проблема заключалась в том, чтобы соотнести их, выявить роль философии в рациональном обосновании теологии. И та, и другая представляются науками, т.е. системами знаний, основывающихся на определенных принципах. Но принципы философии и теологии не зависят друг от друга. Ряд истин теологии (троичность, воскресение, благовещение и т.п.) сверхразумны, другие поддаются рациональному обоснованию, прежде всего, существование Бога. Но сверхразумное (откровенное) и естественное знание не противоречат друг другу, так как истина одна. Познание рациональными средствами уступает Откровению только в быстроте постижения и в чистоте полученного знания: «... Знание о Боге, которое может быть добыто человеческим разумом, по необходимости должно было быть преподано человеку через божественное откровение, ибо истина о Боге, отысканная человеческим разумом, была бы доступна немногим, притом не сразу, притом с примесью многочисленных заблуждений...»

Фома приводит пять доказательств.

1. Из понятия о движении.

Не подлежит сомнению и подтверждается чувствами, что в этом мире нечто движется. Но все, что движется, имеет источник движения. Следовательно, должен быть перводвигатель, так как не может быть бесконечной цепи движущих предметов. Другого не может быть, так как само ничто не движется: посох сообщает движение, так как сам движим рукою. А перводвигатель - это Бог.

2. Из понятия производящей причины.

Каждое явление имеет причину. Поднимаясь по лестнице причин, мы приходим к мысли о необходимости существования Бога, как верховной причины всех реальных явлений и процессов, ибо невозможно, чтобы вещь была своей собственной производящей причиной. А если бы ряд причин уходил в бесконечность, то не было бы и конечного следствия. А это ложно.

3. Из понятия возможности и необходимости.

Люди видят, что вещи возникают и гибнут. Рано или поздно они перейдут в небытие. Но если все может быть, а может и не быть, то когда-нибудь в мире ничего не будет. Если это так, то уже сейчас ничего не должно быть. Но так как не все существующее случайно, значит, в мире нечто должно быть необходимо, которое должно иметь внешнюю причину своей необходимости. А так как не может быть бесконечности, значит необходимо полагать некую необходимую сущность - Бога.

4. Из различных степеней в вещах.

Люди находят в вещах совершенные, истинные. Но насколько они лучше, мы можем говорить, если имеется приближенность к какому-либо пределу. Значит, то, что обладает этим предельным качеством, имеет причину этого качества. Так, огонь есть причина всего теплого. Значит, есть некоторая сущность, которая есть причина для всех сущностей. Это Бог.

5. Исходя из распорядка природы.

Все предметы, лишенные разума, подчиняются целесообразности. Все их действия направлены к наилучшему исходу. Отсюда они достигают цели не случайно, а будучи ведомы сознательной волей. Поскольку же сами они лишены разумения, они могут подчиняться целесообразности, лишь поскольку их направляет некто одаренный разумом. Значит, есть разумное существо, полагающее цель для всего, что происходит в природе. Это Бог.

Как видим, первые три доказательства основаны на убеждении, что бесконечности нет. Признание ее существования сразу же делает эти доказательства неверными. Четвертое доказательство опирается на то, что само нуждается в доказательстве: почему нужна причина сущности. Пятое доказательство основано на убеждении, что все неразумное не существует. А это надо еще доказать. Но даже если все доказательства Фомы Аквинского неверны, это не может служить опровержением существования Бога.

В своей философской системе Фома признает не только первенство Бога, но и существование иерархии чистых духов, или ангелов а также различных душ. Бог - это чистая актуальность, само бытие, первопричина и первообразец всего. В нем нет ни грани материи, он сгусток энергии, динамизма, и он раздает бытие, чтобы появились отдельные вещи.

Вот как Фома понимает Бога в качестве первопричины и первообраза всего сущего: «...Бог есть первопричина всех вещей как их образец. Дабы это стало очевидным, следует иметь в виду, что для продуцирования какой-либо вещи необходим образец, т.е. постольку, поскольку продукт должен следовать определенной форме. В самом деле, мастер продуцирует в материи определенную форму в соответствии с наблюдаемым им образцом, будь то внешне созерцаемый образец или же такой, который зачат в недрах ума. Между тем очевидно, что все природные порождения следуют определенным формам. Но эту определенность форм должно возвести к своему первоначалу, к божественной премудрости замыслившей миропорядок, состоящий в различенности вещей. И поэтому должно сказать, что в божественной премудрости пребывают предначертания всех вещей, каковые мы называли идеями, или образцовыми формами в уме Бога. Однако эти последние хотя и расщепляются во множестве в применении к вещам, однако же не суть нечто реально отличное от божественной сущности подобию которой могут быть причастны различные вещи различным образом. Итак, сам Бог есть первичный образец всего».

Но в отличие от многих христианских мыслителей, которые учили, что Бог непосредственно правит миром, Фома вносит поправку в трактовку влияния Бога на природу. Он вводит понятие естественных (инструментальных) причин, посредством которых Бог управляет физическими процессами. Тем самым Фома невольно расширяет поле деятельности для естествознания. Оказывается, что наука может быть полезна людям, так как позволяет совершенствовать технику.

Теоретические построения Фомы Аквинского стали каноническими для католицизма. В настоящее время в доработанном виде его философия функционирует в христианском мире как неотомизм, официальная доктрина Ватикана.

ФИЛОСОФИЯ И ТЕОЛОГИЯ

В период расцвета схоластических систем философия и теология действительно переходили одна в другую. Однако различие их природы должно было всё-таки проявить себя - и к концу средних веков богословие и философия уже резко обособляются друг от друга.

Средневековая мысль ясно понимала различие этих областей. Философия основывалась на естественно-разумных принципах и доказательствах или, как тогда говорили, на «естественном свете», а теология - на божественном откровении, которое было сверхъестественно. Учениям философским истина присуща, сравнительно с откровением, в незначительной мере; показывая, до каких пределов познания может дойти человек своими естественными силами, философия вместе с тем даёт доказательство того, что она не может удовлетворить стремления нашего разума к созерцанию Бога и вечному блаженству и что здесь необходима помощь сверхъестественного откровения.

Схоластики чтили древних философов, как людей, которые достигли вершины естественного знания, но это не значит, чтобы философы исчерпали всю возможную для человека истину: преимущество теологии перед философией заключается как в том, что она имеет высший принцип познания, так и в том, что она обладает высшими истинами, которых разум не может достигнуть сам собою. Эти откровенные истины у схоластиков собственно и составляли существенное содержание их систем, философия же служила только вспомогательным средством для задач богословия. Поэтому они и говорили, что философия - служанка богословия (лат. ancilla theologiae ). В двояком отношении она была такою служанкою: во-первых, она давала теологии научную форму; во-вторых, из неё теология извлекала те истины разума, на основе которых она могла возвыситься до спекулятивного разумения христианских тайн, насколько оно вообще доступно человеческому духу. В начале схоластического периода философская мысль ещё не стоит в рабском подчинении церковному учению.

Взгляд на философию как на служанку богословия хотя и не проводился строго всеми схоластиками, однако выражал, можно сказать, господствующую тенденцию времени. Тон и направление всей духовной жизни в средние века давала церковь. Естественно, что и философия в это время принимает теологическое направление, и судьба её связывается с судьбою иерархии: с возвышением последней и она достигает высшего расцвета, с падением её - падает.

В связи с тем, что теология является высшей мудростью, конечный объект которой - исключительно Бог как "первопричина" вселенной, мудростью, независимой от всех остальных знаний, Фома не отделяет науку от теологии. В сущности, концепция науки Аквинского представляла собой идеологическую реакцию на рационалистические тенденции, направленные на то, чтобы освободить науку от влияния теологии. Можно, правда, сказать, что он обособляет теологию от науки в гносеологическом смысле, то есть, считает, что теология черпает свои истины не из философии, не из частных дисциплин, а исключительно из откровения. На этом Фома не мог остановиться, ибо не это требовалось теологии. Такая точка зрения лишь подтверждала превосходство теологии, и ее независимость от других наук, но она не решала самой существенной для того времени задачи, стоявшей перед римской курией, а именно необходимости подчинить теологии развивающееся научное течение, особенно течение имеющее естественнонаучную ориентацию. Речь шла, прежде всего, о том, чтобы доказать неавтономность науки, превратит ее в "служанку" теологии, подчеркнуть, что любая деятельность человека, как теоретическая, так и практическая, исходит, в конечном счете из теологии и сводится к ней.

В соответствии с этими требованиями Аквинский вырабатывает следующие теоретические принципы, определяющие генеральную линию церкви по вопросу об отношении теологии и науки:

1. Философия и частные науки выполняют по отношению к теологии служебные функции. Выражением этого принципа является известное положение Фомы о том, что теология "не следует другим наукам как высшим по отношению к ней, но прибегает к ним как к подчиненным ей служанкам". Использование их, по его мнению, не является свидетельством не самодостаточности или слабости теологии, а, напротив, вытекает из убогости человеческого ума. Рациональное знание вторичным образом облегчает понимание известных догматов веры, приближает к познанию "первопричины" вселенной, то есть Бога;

2. Истины теологии имеют своим источником откровение, истины науки - чувственный опыт и разум. Фома утверждает, что с точки зрения способа получения истины, знание можно разделить на 2-а вида: знания, открытые естественным светом разума, например арифметика, и знания, черпающие свои основы из откровения;

3. Существует область некоторых объектов, общих для теологии и науки. Фома считает, что одна и та же проблема может служить предметом изучения различных наук. Но существуют определенные истины, которые нельзя доказать при помощи разума, и потому они относятся исключительно к сфере теологии. К этим истинам Аквинский относил следующие догматы веры: догмат воскрешения, историю воплощения, святую троицу, сотворение мира во времени и так далее;

4. Положения науки не могут противоречить догматам веры. Наука должна опосредованно служить теологии, должна убеждать людей в справедливости ее принципов. Стремление познать Бога - подлинная мудрость. А знание - это лишь служанка теологии. Философия, например, опираясь на физику, должна конструировать доказательства существования Бога, задача палеонтологии состоит в подтверждении Книги бытия и так далее.

В связи с эти Аквинский пишет: "Размышляю о теле, чтобы размышлять о душе, а о ней размышляю, чтобы размышлять над отдельной субстанцией, над нею же размышляю, чтобы думать о Боге".

Если рациональные знания не выполняют этой задачи, они становятся бесполезными, более того, перерождаются в опасные рассуждения. В случае конфликта решающим является критерий истин откровения, которые превосходят своей истинностью и ценностью любые рациональные доказательства.

Таким образом, Фома не отделил науку от теологии, а, напротив, без остатка подчинил ее теологии.

Спор между представителями схоластики и мистики о наиболее эффективных средствах приобщения людей к религии на уровне философии и теологии вылился в спор о наилучших формах и методах защиты и обоснования христианского мировоззрения. Различные подходы к решению этих вопросов сформулировали две основных тенденции: религиозный интеллектуализм и религиозный антиинтеллектуализм.

В религиозном интеллектуализме отчетливо выражено стремление опереться на рассудочное начало в человеческом сознании, апеллировать к социальному и интеллектуальному опыту, здравому смыслу. Цель интеллектуализма - выработать у человека сознательное восприятие религиозного вероучения, опирающегося не только на авторитет, но и подкрепленное разумными доводами. Представители интеллектуализма в определенной степени допускают участие разума и связанных с ним средств теоретического анализа и оценки в религиозную жизнь людей. Они стремятся поставить разум на службу вере, примирить науку и религию, максимально использовать возможности рациональных средств воздействия на человека.

В противоположность религиозному интеллектуализму, представители религиозного антиинтеллектуализма полагают, что рассудочный подход к религии, содержащий в себе момент принудительности и обязательности для Бога, исключает в нем творческое начало, свободу, произвол, всемогущество. Действия Бога, с точки зрения антиинтеллектуалистов, неподвластны законам разума. Бог абсолютно свободен, его действия абсолютно непредсказуемы. На пути к Богу разум является помехой. Чтобы прийти к Богу, нужно забыть все, что знал, забыть даже вообще, что может быть знание. Антиинтеллектуализм культивирует среди приверженцев религии слепую и бездумную веру.

Борьба религиозного интеллектуализма и религиозного антиинтеллектуализма проходит красной нитью через всю историю средневековой философии. Однако на каждом конкретно-историческом этапе истории эта борьба имела свои особенности. Представители антиинтеллектуализма заняли по отношению к античной культуре отрицательную позицию. Они стремились опорочить ее в глазах своих приверженцев как ложные, противоречивые по своей природе воззрения, уводящие людей от их подлинного назначения - «спасения своей души».

Негативная позиция антиинтеллектуализма по отношению к античной культуре отчасти объяснялась и тем, что в христианских общинах на первом этапе абсолютное большинство составляли неграмотные, малообразованные люди. Положение о том, что возвещенная в христианстве истина - полная и окончательная, достаточная для решения всех проблем человеческого существования в известной мере удовлетворяла его приверженцев и обеспечивала функционирование христианства в обществе. Однако идеологи христианства постоянно стремились к расширению социальной базы новой религии. Они хотели склонить на свою сторону образованные слои римского общества: патрициев, интеллигенцию. Решение этой задачи требовало изменения политики по отношению к античной культуре, перехода от конфронтации к ассимиляции.

Представители интеллектуализма считали, что понятийно рациональные средства воздействия не следует отбрасывать в сторону, а тем более оставлять в руках врагов. Их необходимо поставить на службу христианству. Как отмечает В. В, Соколов, уже у Юстина наметилась примирительная линия по отношению к эллинистической философии. Ориентация на приобщение к античной культуре свое высшее выражение находит в разработанной Августином теории о гармонии веры и разума. Августин выступает с требованием признания двух путей приобщения людей к религии: понятийно-рационального (логического мышления, достижения наук и философии) и нерационального (авторитета «Священного писания» церкви, эмоций и чувств). Но эти пути, с его точки зрения, неравноценны. Августин отдает бесспорный приоритет нерациональным средствам. «Не учением человеческим, а внутренним светом, а также силой высочайшей любви мог Христос обратить людей к спасительной вере». Согласно воззрениям Августина, религиозная вера не предполагает рационального обоснования в том смысле, что для принятия тех или иных положений религии необходимо обязательно знать, понимать, располагать доказательствами. В сфере религиозной жизни следует просто верить, не требуя никаких доказательств.

Вместе с тем, Августин отчетливо сознает ту важную роль, которую играют рациональные средства воздействия. Поэтому он считает необходимым усилить веру доказательствами разума, ратует за внутреннюю связь веры и знания. Врачевание души, по его словам, распадается на авторитет и разум. Авторитет требует веры и подготавливает человека к разуму. Разум приводит к пониманию и знанию. Хотя разум не составляет высшего авторитета, познанная и, уясненная истина служит высшим авторитетом. Послушный религии разум и подкрепленная разумными доводами вера - таков идеал августиновской апологетики. Однако следует отметить, что представленная Августином теория о гармонии веры и разума не допускает и возможности, хотя бы в какой-то степени, поставить веру в зависимость от разума. Решающее значение в его системе, без всякого сомнения, отдается откровению.

Августин создавал свою теорию гармонии веры и разума в IV-V вв. в ранний период христианской истории. В XI-XII вв. в борьбе за идейное господство в обществе начинает оказывать все возрастающее влияние, зародившееся в недрах феодальной культуры свободомыслие. Появление средневекового свободомыслия - связано с рядом объективных факторов: выделение из крестьянского хозяйства ремесла и развитие на этой основе городов, которые постепенно становятся существенным фактором средневековой жизни. В городах начинает формироваться светская культура. Одним из важнейших следствий этого фактора является то, что церковь перестала быть абсолютным носителем образования и образованности. В связи с развитием ремесла и торговли среди городского населения возрастает потребность в знании права, медицины, техники. Возникают частные юридические школы, которые находятся под контролем церкви, городского управления.

Стремясь сделать теологию наукой, схоластики ставили вопрос не только о том, как может быть наука, но и о том, почему она должна быть? В познании нужно различать содержание его и деятельность. У схоластиков это различие стояло твёрдо потому, что аналогию ему они находили в вере, где различается объективная сторона (лат. fides quae creditur ) и субъективная (лат. fides qua creditur ). Содержание христианской веры неизменно, тогда как акт веры и способы восприятия её содержания изменяются согласно разнообразию верующих. Писание называет содержание веры субстанцией и это определение оказалось плодотворным для схоластического учения о науке.

«Субстанция, - говорит Фома, - означает первое начало всякой вещи, особенно в том случае, где последняя потенциально содержится в первом принципе и из него совершенно происходит; мы говорим, например, что первые недоказуемые начала образуют субстанцию науки, потому что они суть в нас самый первый элемент этой науки и в них потенциально содержится вся наука. В этом смысле и вера означает субстанцию «уповаемых вещей».

Сходство между наукой и верой заключается, таким образом, в органической структуре обеих, в росте их обеих из зародышей мысли. Познаваемое и познающий дух взаимно подчинены друг другу. В последнем лежат зародыши, которые развиваются при соприкосновении с содержанием знания. Своё осуществление наука получает, если дух уподобляется содержанию знания или, что то же, если на последнем напечатлевается печать духа. Последнее основание такого согласия мышления и мыслимого схоластики видят в идеях, находящихся в уме Божием: идеи в Боге - последнее основание всего познаваемого; universalia ante rem - предположение universalia in re; высший взгляд на основные виды наук даётся в солнечном свете божественной истины.

Предметом науки служат поэтому не вещи как отдельные, чувственные, изменчивые, а общее и необходимое в вещах. Знание об отдельном, как оно даётся чувственным восприятием, имеет своё значение не само по себе, а только ради практических нужд.

Другой вывод из данного понятия о науке заключается в том, что наука хотя направляется на общее, но предметом своим имеет не общие понятия сами по себе, а вещи, которые мыслятся при их посредстве: только логика составляет здесь исключение. Такими определениями науке обеспечивается её реальное содержание. Впрочем, это можно сказать только о том направлении средневековой мысли, которое называется реализмом: схоластический реализм именно понимает общее как реально сущее в вещах, между тем как другое, противоположное ему направление - номинализм - содержанием знания ставит только понятия, слова и имена.

Третье следствие - то, что есть множество наук, так как существует множество вещей, могущих быть их предметом. Не только знанию отдельного как условию частных поступков, но также и науке как целому схоластики придавали нравственное значение и тем думали дать ответ на вопрос, почему наука должна быть.. Специфическим объектом науки служат человеческие вещи, объектом мудрости - вещи божественные.

Средневековая схоластика разделилась на два направления мысли: одно, не проявляя творчества, верно хранило приобретения цветущего периода - другое обнаруживало признаки саморазложения. Кроме внутренней причины падения схоластики, были и другие содействовавшие ему факторы - возбуждение интереса к изучению природы и возрождение знания древности. И тому, и другому должно было благоприятствовать усилившееся с XIII в. изучение Аристотелевой философии. Теологический характер обучения ещё господствовал в школе; все учреждения, влияние которых отражалось на направлении умов, были в ведении церкви: только благодаря тому, что схоластика сама в себе распадалась, могло взять верх другое направление. Распадение схоластики обнаружилось в XIV в., в решении старого философского вопроса об универсалиях. До XIV в. господствовал реализм; теперь перевес переходит на сторону номинализма.

Утверждая, что в общих понятиях мы познаем не истинное бытие вещей и не истинные мысли Бога, а только субъективные абстракции, слова и знаки, номинализм отрицал всякое значение за философией, которая, с его точки зрения, есть только искусство связывать эти знаки в положения и заключения. О правильности самих положений она не может судить; знания истинных вещей, индивидуумов она не может доставить. Это учение, в основе своей скептическое, проводило пропасть между богословием и светской наукой. Всякая мирская мысль - суета; она имеет дело с чувственным, но чувственное есть только явление. Истинным принципам научает только вдохновенный разум теологии; только через него мы научаемся познавать Бога, который есть индивидуум и вместе общая основа всех вещей и потому существует во всех вещах. Это противоречит принципу мирской науки, по которому никакая вещь не может быть одновременно во многих вещах; но мы узнаем это из откровения, мы должны этому верить.

Таким образом, в самый резкий контраст одна с другою ставятся две истины, естественная и сверхъестественная: одна знает только явления, другая - их сверхъестественные основы. Теология есть практическая наука; она научает нас заповедям Божиим, открывает путь ко спасению души. И как глубоко различаются между собою духовная и мирская наука, так же должны быть разделены мирская и духовная жизнь. Самый ярый номиналист, Уильям Оккам, принадлежал к самым строгим францисканцам, которые, дав обет бедности, не мирились с образом действий папской власти. Истинно духовный должен отречься от всякого мирского имущества, потому что он явления чувственной жизни считает за ничто. Иерархия должна отказаться поэтому от светской власти: царства мирское и духовное должны быть разделены; их смешение приводит к бедствиям. Духовному царству принадлежит преимущество перед мирским, как истине - перед явлением.

Учение о духовном и светском состоянии доведено здесь до крайних пределов, после чего должен был следовать поворот, так как с понятием иерархии несовместимо полное разделение духовной и светской власти. Сделаться общим воззрением номинализм не мог, но он достиг широкого распространения, привлёк к себе мистицизм, сродный ему по отвращению к мирской суёте, и расшатал в споре с реализмом схоластические системы. Он превратил систематическую тенденцию средневековой философии в полемическую. Спор номиналистов с реалистами не был проведён последовательно и не дал плодотворных результатов: отлучения заступили место доводов. Номинализм средних веков имел только отрицательное значение для философии. Он отделил от теологии научные исследования, поскольку отверг за светскими науками всякое значение для духовной жизни. Под его влиянием в XIV стол. философский факультет в своих изысканиях истины не по имени только отделился от теологического. Философское исследование приобрело более свободы, но потеряло в содержании.

Формализм, в котором упрекают схоластику, теперь действительно является преобладающим в философии, занятой почти исключительно логическими формами. Здесь лежат начатки религиозного индифферентизма в разработке светской науки; он покоится на принципе разделения духовной и светской области.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя общие итоги можно сказать, что в эпоху средневековья было выработано специфическое сознание, представляющее собой некий синтез разума и веры, вылившийся в теологию и схоластику. В рамках этого синтеза ставились и по-своему решались все проблемы бытия, духовности, культуры и т.д. Это не исключает отсутствия противоречий внутри средневекового сознания. Более того, сама практика осуществления теологических идей и предписаний наполнена, как нам известно, из истории, событиями жестокими и кровавыми. Отчасти это может быть свидетельством зыбкости средневекового сознания. Для нас, живущих в XXI веке, многие стороны средневековой философии могут стать поучительными как в отрицательном, так и в положительном смысле.

Сегодня, например, не столь уж абсурдной выглядит теория двойственной истины, высказанная в XIII ст. Сигером Бребанским и Уильямом Оккамом. Это относится и к эстетическим идеям Ульриха Страстбургского (XIII в), как и его предшественников Аврелия Августина и Псевдо-Дионисия, которые в совокупности послужили плодотворной основой для последующих эстетических теорий. Из метода экзегетики (толкования текстов священных писаний) впоследствии возникла современная наука герменевтика. Примеры можно продолжить. История средневековой философии может стать интересным предметом для самостоятельного изучения, тем более что этому способствуют новые публикации.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Кузнецов В. Г., Кузнецова И. Д., Миронов В. В., Момджан К. Х. Философия. Учебник. – М.: ИНФРА-М, 1999.

2. Рассел Б. История Западной философии. - М., 2001.

3. Спиркин А.Г. Философия: Учебник для вузов. – М., 1999.